Прости за любовь

– Да какое там – забит? Кто со мной захочет? – И он смеется. Такой улыбки Эрика никогда еще не видела. Улыбка далекой луны, прилива и отлива, всех тех слов, что она прочитала в эти последние дни. Прекрасная улыбка. – Слушай, я все равно у тебя в долгу. Ты права. Поужинаем вместе? Как ты насчет пиццы? На большее я не способен!

– Идет.

– Ты пешком?

– Нет, у меня машина.

– Оставь ее здесь, пройдемся. Здесь спокойный район.

И они идут рядом, разговаривая о том, о чем обычно говорят в первое свидание. А мир вокруг, кажется, остановился, чтобы пропустить их, чтобы посмотреть им вслед, увидеть, как они идут на ничем не примечательный ужин, где они столько всего расскажут друг другу.

Тот же город. Немного в другом месте. Чуть позже. По улице быстро едут машины. Но шум дороги едва различим. Или просто ей так кажется. Тихо звучит музыка. Робби Уильямс поет: «Отсюда ты увидишь рай…» Он берет ее за руку.

– А родители твои дома?

– Нет, в воскресенье вечером они всегда идут куда-нибудь ужинать, а потом – в кино.

– А братья-сестры?

– Нет.

– Тоже ушли куда-нибудь?

– Я единственный ребенок. – И он слегка пожимает ей руку. – Пойдем.

Он открывает дверь, и вот они в огромной освещенной комнате. И он целует ее. И ей кажется на минуту, что она качается на волнах в теплом море, а сверху светят яркие лучи солнца. «Отсюда ты увидишь рай…» А рай – это просто комната одного мальчика, который играет в баскетбол и каждое утро думает о ней, и мысли его пахнут мюсли и лесными ягодами. Она чувствует, что ее подняли на руки и несут, она немного боится и в то же время ждет этого первого совместного путешествия: без багажа, без карты. Потому что в любви можно без конца делать новые открытия: дороги, пейзажи, и никто тебе не указывает… хотя нет. Тебя ведут чувства. Они шепчут тебе, куда свернуть, где притормозить, где остановиться… и снова двинуться дальше. Филиппо смотрит на нее: она лежит под ним, очень красивая. Ему кажется, он никогда еще не видел таких ласковых глаз. Он думает, что жизнь действительно имеет смысл и все то, что он делал до сих пор, вело его к этому, именно этому моменту. К этому раю, пункту назначения – счастью. В этой комнате. Он наклоняется и нежно гладит ее.

– Я… у меня этого никогда не было…. – шепчет она ему на ухо.

– У меня – тоже…

– Это у тебя в первый раз?

– Да… с тобой.

Может быть, это правда, а может – нет. Но так хочется верить в счастье. Потому что, когда в первый раз занимаешься любовью с любимым человеком, – это путь в счастье. Дилетта крепко обнимает его, она чувствует себя защищенной, любимой. И кровать эта превращается в лодку, качающуюся на волнах. Волны эти не опасные, они несут тебя к новым, необитаемым островам, которые ждут только вас.

Чуть позже.

Фотография с отвесной скалой, о которую бьютя волны, висит между дверью и шкафом. Дилетта смотрит на нее и улыбается. Филиппо гладит ей волосы. Он убирает их с ее лица, чтобы лучше видеть.

– Какая ты красивая после любви.

– Ты тоже. Что за утес?

Филиппо оборачивается и тоже смотрит на фотографию.

– Да, это я сделал прошлым летом в Бретани. Этот утес называется «Царство ветра». Мне очень нравятся скалы. Они такие крепкие, стойко отражают волны. Но со временем их острые края сглаживаются, кажутся мягкими…

– Волны и скалы… как любовь между людьми. Люди встречаются, выбирают друг друга и отправляются в открытое море…

Филиппо нежно берет ее лицо в свои руки:

– А ты, маленькая волночка, ты создана для любви…

Они обнимаются. Она, улыбаясь, прижимается к нему. И тонет в его объятиях.

Официант принес две дымящиеся пиццы. Он уже поставил перед ними два пива. Эрика смотрит на Стефано:

– Я должна тебе кое-что сказать. Ты очень хорошо пишешь. Ты был со мной эти две недели. Я прочитала на компьютере все, что ты написал.

– Не очень занудно? На самом деле пишут обычно для того, чтобы это кто-то прочитал. И всегда лучше, чтобы читал человек совершенно посторонний!

– Забавно, потому что мне-то как раз кажется, что я давно тебя знала.

– А что именно тебе больше всего понравилось?

– Ну, например, то, что было в папке «Мартин». Это твой псевдоним, да? Здорово. Ты там пишешь прекрасные вещи… я даже многое переписала себе в дневник. Последняя фраза, например: «В тот самый миг, когда он понял, он перестал понимать». Блин, это гениально!

Стефано молча жует пиццу. Эрика продолжает:

– Там еще была другая папка: «Последний закат». Так вот, это самое лучшее. Там есть прекрасные места! Ты ведь не закончил ее?

Стефано отпивает пива и хохочет.

– Что такое? Я что-то не так сказала?

– Да нет, смешно. Мартин – это не псевдоним, это Мартин Иден. И то, что ты прочитала, – это мой перевод романа Джеа Лондона!

– Мы же его в школе читали…

– Ну да, да. Сейчас хотят сделать новое издание, и мне предложили перевести, а ты… Но ты спасла меня: я бы ни за что не успел, если бы ты не вернула мне сейчас комп… Я еще и следующий роман должен был сдать, «Звездный бродяга»…

– Тоже Джека Лондона?

– Нет. Это мой.

Эрика потрясена.

– Ты шутишь, что ли?

– Нет, серьезно, этот мой. И ты первый человек, который его прочитал.