Прости… Забудь

Та, я, которая сформировалась–результат вреда, причиненного чужими людьми, пришлось столкнуться с болью и пережить по-настоящему страшное. Я могла бы быть совсем другой, не случись со мной моего жуткого прошлого. И, да, как бы мерзко это ни звучало и ни трудно было произносить: я-жертва. В детстве, юношестве что-то повредилось до того состояния, когда уже не срастется. Оттуда это нежелание жить и хоть что-то делать, страх, что все бесполезно, поэтому нечего и начинать. Я не чувствовала себя в безопасности, постоянно ждала новой травмы. Была отвратительно беззащитной. Как можно жить, что-то делать в мире, который боишься, который в открытую сообщил о том, что ты никто, у тебя все всегда будет плохо? Тебе не вырваться. Некие общие основы, которые позволяют существовать всем остальным людям, чего-то хотеть, куда-то двигаться, добиваться, у меня отобрали в самом начале. Могла ли я при таких условиях стать человеком? Сомневаюсь. Жертвам практически невозможно вернуться туда, откуда их выкинули, в жизнь. Они боятся, окружение большое и враждебное, потому что однажды с ними поступили очень плохо. Нет веры в себя, в остальных,  одни лишь пустые надежды. Лучше всего спрятаться и привлекать как можно меньше внимания, единственный способ избежать новых ран. Сразу хочу оговориться, травмы бывают разными, возможно, мой случай, не самый страшный, но при этом я гораздо сильнее сломлена, чем жертвы более серьезных событий. Я только сейчас начинаю открыто говорить о том, что со мной произошло.

В то время я не решалась признаться в том, с какими ужасами мне пришлось столкнуться. Признаться, что это была травля и сплошные, непрекращающиеся унижения, сломавшие психику. Наверное поэтому, мне так нравится царящая сейчас откровенность и появившаяся не так давно тенденция честно говорить: о насилии, боли, травмах, это помогает тем, кто столкнулся… Я больше не обращаю внимания и не злюсь на тех, кто не понимает: «Зачем сейчас?» «Она врет» «Она пиарится» «Она сама этого хотела, а теперь…» Притом, что обошли стороной совсем непереживаемые истории. Казалось бы, мелочи, но из этих мелочей складываемся мы. Как выясняется, день за днем мелкие, повторяющиеся порезы бывают болезненнее, чем единичная сильная рана. Моя душа тому подтверждение.

У не переживших трагедию, не ставших жертвами существует форма защиты, вера в концепцию справедливого мира: «Они виноваты, потому что вели себя неправильно. Плохое случается с плохими, с тем, кто провоцирует, заслуживает наказания. Вот я хороший, правильный все делаю так, как надо, поэтому со мной все будет в порядке, ничего не случится». Еще как случится, и только тогда ты все поймешь. На самом деле, кто-то может защититься, кто-то нет, часто это вопрос везения. Общество-конгломерат, где каждый сам за себя, сильные жрут слабых. К сожалению, мы не всегда в силах что-либо изменить. Не нужно хотя бы оправдывать хищную скотину и обвинять жертву. Да, у каждого своя роль, да, жертва вызывают презрение, никто не хочет защищать, чтобы не идентифицировать себя с ней, но, несмотря на все отвращение нужно иметь силу признать: «Она ни в чем не виновата». Сила эта нужна, в первую очередь, самой жертве. Только так можно уменьшить пропасть между изгоем и его будущим. Пропасть из прошлого болезненного опыта и страха, им порожденного. В противном случае, эти люди живут не собственным видением себя, а комплексами, которые в них взрастили, уверенностью в ответственности за произошедшее.

Ведь травили они, а наказывала себя я. Эти люди, возможно, и не хотели причинить настолько серьезный вред, но, их отношение, упавшее на правильную почву, помогло мне казнить себя так, как никто другой не способен, потому что хорошо знать свои слабые стороны могла только я сама. И била прицельно, так, что не восстановиться. Школа доломала и превратила в социального инвалида. Происходящее вытатуировало в мозгу мысль: «Держись подальше от людей, ты не способна нравиться и все, что они могут—причинять боль».

Время с 14 до 19 осталось в памяти сплошным серым пятном. Состояние резко ухудшилось именно в 14, в начале страшного переходного периода. Закрепились те острые, неприятные черты, которые составляют основу моей личности по сей день. Я начала откровенно отвергать в себе все: внешность, душу, поведение. С подобным видением нет будущего.

Нутро выжигали тоска и одиночество. Настолько сильные, что хотелось, лечь, накрыться одеялом с головой и никогда не вставать. Жить тошно и неинтересно. Меня никто не любит, я-полное ничтожество, которое непонятно зачем живет. Никак не могу, а что страшнее, не хочу интегрироваться в социум, чужая. Но нет в этом мире жизни без людей. Я понимала, что не такая, как они, другая. Решила, что должна измениться, я-настоящая никому не нравлюсь. Нужно притворяться, мимикрировать, тогда все будет хорошо, тогда никто не тронет. Правда, я не понимала, какой должна стать, грубой, резкой? Ничего не получалось, я оставалась недобитым подобием себя.