Простись со всеми, детка!

Киллер сгреб в кулак воротник под шеей девушки. Грубо встряхнул и потянул на себя, вытаскивая из машины. Пачкать кровью Дуси нужно в основном шоферское сиденье, поскольку девушка была водителем. Зубарев собирался перетащить Евдокию за руль и уже там… смакуя каждую минуту…

Евдокия начала приходить в себя уже давно. Когда автомобиль подпрыгнул на ухабе и ее голова треснулась о приборную панель.

Вначале Дуся не поняла, что происходит: темнота, рычание мотора, поза дико неудобная!

Но через мгновение – вспомнила. Она попалась. Рядом беспощадный человек. И он ее убьет.

Обязательно. Иначе все, что происходит, не имеет смысла. Иван ударил девушку, которая оказывала ему помощь, электрическим разрядом из ее же шокера, врезал по голове за ухом. Сейчас везет…

Куда? Зачем?! Прибить и выбросить из машины он мог бы сразу же!

Автомобиль покачивался, двигатель рычал, Дуся понимала, что Иван ведет машину по проселочной дороге. «Завезет меня в лес, убьет, там выбросит и снегом прикопает. Мамочки!!! Господи!! Зачем, зачем, зачем…»

Драться Евдокия не особенно умела. Паршин обучил напарницу нескольким приемам, но все они рассчитаны на адекватность тела. А в данный момент Дуся всецело ощущала себя Буратино, которого утрамбовали в чемодане.

Машина взревела, нос ее задрался. Судя по тому, как о днище заскребся слежавшийся снег, Иван преодолевал целину.

Но недолго. Машина снова выровнялась, пошла по глубокому, касающемуся дверей снегу.

Потом под шинами зашуршали камушки.

«Ну вот и все, – догадалась девушка. – Приехали».

Автомобиль остановился, но мотор продолжал работать, и звуки, что его окружали, раздавались странно, гулко.

Иван выключил движок. Зажег в салоне свет.

И Дуся сразу ощутила, как в волосы на макушке вцепилась пятерня. Убийца задрал голову сыщицы вверх.

Притворяться полностью бессознательной нет смысла, поняла Евдокия. Ударит и заставит открыть глаза. Дуся застонала, приподняла веки…

– Очнулась, милая?..

А дальше начался кошмар.

Евдокия уже была уверена – Иван ее убьет, не понимала только, почему он медлит?!

Когда по капоту ударили неслышно вылетающие из оружия пули, Дуся даже не сразу разгадала, что такое происходит! Но вот когда на голову битое стекло посыпалось… закрылась руками и дико завизжала!!

Подумала, что сердце остановится. И скончается славная сыщица Дуся Землероева без лишних мук и треволнений.

Не повезло. Сердце не пощадило Евдокию, оставило в живых и, вероятно, обрекло на муки.

Убийца подошел к автомобилю и тоже в этом убедился, приласкав заразой.

Что он делал потом в течение минут пятнадцати, сыщица не видела, а воображение работать отказалось. Ваня где-то топал, бродил туда-сюда, элементарная разгадка – убийца оставляет ложные следы – все же появилась, но радости не доставила. Иван готовил место преступления. И только потому еще не убивал заложницу. Отсрочил приговор.

Скорчившись между сиденьем и приборным щитком, Евдокия напрягала и расслабляла одеревеневшие мышцы. Чуть меняла положение на более удобное. Шибко затекшая левая нога оживала с болью, тысячи мельчайших игл буравили лодыжку, но сыщица терпела и напрягалась. Едва заметно ворочалась, поскольку вместе с болью возвращалась жизнь.

По чистому везению Евдокия успела принять прежнее положение, когда убийца возник перед раскрытой дверцей.

Иван вертел в руках большой блестящий нож почти у глаз заложницы. Демонстрируя остроту лезвия, провел по нему большим пальцем:

– Ну что? Поговорим, простимся?

Убийца сгреб воротник шубейки, выволок Евдокию наружу…

Ноги Дуси подогнулись (но совсем не потому, что закостенели напрочь). Евдокия навалилась на убийцу всем телом, но тот удержал худенькую девушку на расстоянии вытянутой руки. Попробовал поставить вертикально рывком за шиворот.

Изображая полуобморок, Дуся закатила глазки и обмякла.

Зураб выругался и подхватил опадающую на пол жертву. Прижал к себе, собираясь оттащить к водительской дверце…

Только что теряющая сознание жертва внезапно выпрямилась и, позволяя себя прижимать, нанесла удар коленом в раздолбанный Молчуном пах!

Зубареву показалось, что в его теле взорвался фейерверк. Грохнул, задевая каждый нерв, и только чудом не разнес на атомы! Такую боль, как оказалось, не в состоянии заглушить даже транквилизатор из лабораторий ВПК. Пределы все-таки имелись: в полевых условиях полностью лишать солдат чувствительности непредусмотрительно, боль – сторож организма.

Зураб негромко охнул и выпустил девчонку. Согнувшись, рухнул на пол, пытаясь все же зацепить ее ножом…

Но Евдокия – выскользнула. Отпрыгнула от душегуба, ударилась спиной о машину…

Куда бежать, она не знала.

К той самой целине, к ночной проселочной дороге – бесполезно. Где выезд на трассу, как далеко люди – непонятно. Иван очнется, и если двигатель всерьез не поврежден, то сядет за руль и догонит по-любому. А с дороги ей не сойти, в заснеженных кустах не затаиться: оставшиеся на снегу следы не позволят спрятаться.

Дуся суматошно оглянулась! Потолок и стены безразмерного ангара скрывала темнота. Кое-где белели титанические дверные проемы, подчеркнутые снегом, на который падал лунный свет.