Простить и поверить (СИ)

Енакиева звонит, когда до времени регистрации остается чуть больше двух часов. Выражает притворную радость неожиданным интересом бывшей одноклассницы, делится, что проездом в городе буквально на одни сутки, и милостиво соглашается уделить Лене полчаса, пока она будет завтракать в кафе.

Кафе находится в какой-то Тмутаракани. Времени доехать туда и обратно Лене может не хватить, поэтому она решает схитрить и предлагает угостить Ксюшку в дорогущей кофейне всего в двух кварталах от ЗАГСа. Место это известно далеко за пределами города, и Ксюшка изволит принять приглашение. Лена скрещивает на удачу пальцы и бежит на встречу.

По дороге она созванивается с ближайшей к кофейне нотариальной конторой и договаривается о выездной консультации. В итоге, когда Лена заходила в кофейню, ее уже ожидает за столиком некая Юлия Юрьевна. А вот Енакиеву приходится ждать: та пунктуальностью не отличается.

— Ксения у нас девушка с характером, — предупреждает Юлию Юрьевну Лена. — Но я, разумеется, оплачу все то время, что у вас займет наше дело.

— У меня клиент в двенадцать, — качает головой та, а Лена в ответ вздыхает.

— А у меня свадьба, — сообщает она и торопливо поглядывает на часы. Те показывают почти одиннадцать. Ксюшка не торопится.

— Вы рискуете не успеть, — замечает Юлия Юрьевна и внимательно смотрит на Лену. Лена морщится.

— Не хочу лишних проблем для Кирилла, — немного не в тему отвечает она. — Он за последний год и так чересчур много пережил. Встреча с нерадивой матерью будет в его отношении слишком дурной услугой.

Юлия Юрьевна удивленно поднимает брови, но больше об этом не говорит. Вместо этого принимается уточнять детали.

— Я правильно понимаю, что госпожа Енакиева заботилась о сыне только первые полгода его жизни, после чего отдала его отцу и с тех пор больше никогда не видела?

Лена кивает, подтверждая.

— Не платила алименты, не присылала подарки, не делала попыток вернуть ребенка себе? — продолжает между тем расспросы Юлия Юрьевна. — Мальчик согласен на усыновление?

Тут Лена улыбается, вспомнив разговор с Кириллом. Они с Димой готовились к нему, как к госэкзамену: подбирали слова, доводы, момент, когда стоит заговорить о подобном выборе. А Кир в ответ только сверкнул белозубой улыбкой и ответил им обоим «да». Уверенно и спокойно, как будто все для себя решил уже и нисколько не сомневался в таком Ленином желании.

Впрочем, его проницательность их с Димой уже не удивляла.

Юлия Юрьевна задает еще несколько вопросов и выносит вердикт, что при таком положении вещей у Лены не должно быть проблем с усыновлением. Лена только вздыхает, слишком хорошо зная, на какие низости способна Енакиева, если что-то пойдет не по ее. И первая же Ксюшкина фраза после обоюдного фальшивого приветствия подтверждает Ленины подозрения.

— А чего ты одна, Елена? Чего Димочку с собой не взяла? — улыбается Енакиева ослепительной улыбкой, располагаясь у окошка. — Побоялась, что я уведу? И даже сговоренная свадьба его не остановит?

Лена мысленно усмехается. Побоялась, что его вырвет при виде матери своего сына и придется новый свадебный костюм в химчистку сдавать. Нет, Енакиева, конечно, хороша. На нее и в юности парни облизывались, когда она еще только начинала свой звездный путь в модельном бизнесе, а сейчас она еще заматерела. Стильный летний костюм, профессиональный макияж, рваные пряди волос, как будто укладывала на бегу. Хищный, прикрытый безмятежностью взгляд: попадаться в ее коготки опасно. Вот только Димка настолько хорошо знал ее истинную сущность, что отказался на ней жениться, даже когда она родила ему ребенка. Сейчас у Ксюшки и вовсе нет шансов.

— Если тебе приятно так думать, я не возражаю, — бесстрастно замечает Лена. — Меня в данный момент интересует другое. Полагаю, тебе сообщили, для чего мы тебя разыскивали.

— Сообщили, — чуть разочарованно тянет Енакиева и закидывает напедикюренную ножку в сандалии на другую. Присутствие за их столиком чужого человека ее не смущает. — Только с чего ты взяла, что я подпишу отказ от Кирилла? Я, между прочим, вынашивала его девять месяцев, потом рожала, мучалась восемнадцать часов, грудью кормила, фигуру портила — а тут ты на все готовенькое? Не слишком ли толсто, Черемных? Не подавишься?

Лена глубоко вздыхает, не позволяя себе злиться. Да, Енакиева уела, конечно, напомнив о том, что Лена не испытывала чуда материнства и вовсе не первой взяла новорожденного Кирилла на руки, но она даже не представляла себе, от какого счастья добровольно отреклась, предпочтя тому карьеру. Лене хватило нескольких дней, чтобы оценить Кира и прикипеть к нему всей душой. И она не откажется от него, даже если придется стоять перед Енакиевой на коленях.

Но пока есть шанс решить дело иначе…