Простить и поверить (СИ)

— Злишься на меня? — неожиданно даже для самой себя спросила Лена, и Дима удивленно на нее посмотрел. С самого начала их разговора он находился в какой-то прострации, с трудом соображая и с еще большим трудом заставляя себя верить в то, что происходит. Полчаса назад он насочинял бог весть что, но любое его предположение все равно казалось более правдоподобным, чем реальность. Чтобы Жнец вдруг решился рассказать Лене правду — и чтобы она ее приняла — на такое у Димы не хватило никакой фантазии.

И теперь ему предстояло понять, что со всем этим делать.

— Я думала, что ты предал меня, а получается, что я предала тебя, поверив чужой лжи и усомнившись в твоей честности, — пояснила Лена и вздохнула столь огорченно, что Дима непроизвольно сжал ее пальцы. Глупая идеалистка Черемуха! Как же они в этом были похожи с Кирюхой!

— Лен, забей, — посоветовал он, — уж обвинять в чем-то тебя у меня даже мысли не было. Жалко только, что мы так и не станцевали тогда этот чертов вальс: все-таки тебе почти удалось меня ему научить.

Она хмыкнула и погладила большим пальцем по тыльной стороне его ладони. У Димы сильно стукнуло в груди.

— Если я признаюсь, что нарочно тогда затягивала обучение, чтобы был повод снова остаться с тобой наедине? — улыбнулась она и смело подняла на Диму глаза. Он повел плечами и с трудом удержал себя от того, чтобы дотронуться до ее щеки. Как давно это было, а Дима отлично помнил бархатистость ее нежно-розовой кожи и пары лет жизни не пожалел бы, чтобы снова ее ощутить.

Понимала ли Ленка, какую по-прежнему имела над ним власть?

— Я знаю, — немного глуховато ответил он и глубоко вздохнул, разгоняя наваждение. Не хватало еще снова испортить с Черемухой отношения из-за собственного помешательства. Он же и не знал, на самом деле, ничего о ее жизни. Может, у нее парень есть или вовсе муж, а тут он со своими покрывшимися паутиной ласками. Вспылит и пошлет его к чертовой бабушки. А он еще с прежнего адреса не вернулся и так и не выполнил данное сыну обещание.

Когда бы ты стал таким осторожным, Корнилов?

— Ты была такая важная и смешная, что так и тянуло тебе подыграть…

— Важная и смешная? — шутливо возмутилась Лена, разряжая обстановку. — Ах ты, поганец! А говорил, что я потрясающая девчонка!

Дима позволил себе рассмеяться.

— Одно другому не мешает, — сообщил он и тут же охнул, получив в больное плечо весьма чувствительный тычок. Схватился за него, резко выдохнул — и увидел прямо перед собой огромные испуганные Ленкины глаза. Она несколько секунд смотрела на него не мигая, а потом вскочила и стиснула руки.

— Ой, Димка, извини, извини, пожалуйста! — забормотала она, мигом напомнив себя прежнюю — порывистую и невероятно отзывчивую. От этой мысли и от ее встревоженного взгляда он почти забыл о боли, но сказать об этом не успел: Лена ринулась в соседнюю комнатку, а, когда появилась, в руках у нее была аптечка.

— Лен, — скривился Дима, догадываясь, что она собирается делать. — Оставь, все само заживет.

Но она и слушать его не стала. Вынула какой-то бутылек и упаковку ваты, вскрыла последнюю и, вытащив оттуда кусочек, вместе с бутыльком подошла к Диме. Снова присела рядом и негромко вздохнула.

— Не сердись, — непонятно проговорила она и, очень быстро смочив вату жидкостью из пузырька, осторожно промокнула ей разбитую Димину губу.

Ее встревоженное лицо оказалось преступно близко от его лица.

— Ты раскрасила меня зеленкой? — заставил себя отвлечься от созерцания ее губ Дима. Кажется, они ничуть не изменились за те двенадцать лет, что он их не целовал. И он запросто продал бы душу дьяволу лишь за то, чтобы скостить этот срок до нескольких секунд.

Внутри закручивалось узлом бесполезное желание.

— Портишь мой геройский образ в Кирюхиных глазах.

Лена улыбнулась одними губами; взгляд ее был по-прежнему серьезен и сосредоточен.

— Это хлоргексидин, он бесцветный и не щиплется, — пояснила она, очевидно приняв всерьез его слова про зеленку. А Дима всего лишь хотел ее развеселить. — А Кирилл, уверена, гордится тобой независимо от образа. Я бы гордилась.

Он бросил на нее быстрый острый взгляд, но не позволил себе зацепиться за ее последнюю фразу.

— Ты все такая же сентиментальная мечтательница, Черемуха, — необидно усмехнулся он. — Хоть и пытаешься это скрыть.

Она пожала плечами и, снова смочив ватку, теперь приложила ее к Диминой брови. Он был уверен, что смысла в том уже никакого нет, но не стал озвучивать эту мысль. Он знал, что Ленке важно успокоить свою совесть, и не хотел отнимать у нее эту возможность. Она заслужила спокойствие. Которое самому ему не светило.

— А ты совсем другим стал, Димка, — сказала Лена и зачем-то подула ему на бровь, хотя действительно совсем не щипало. Он скрипнул зубами: то ли от новой ее близости, то ли от того, что стал в ее глазах «другим». Ну да, жизнь заставила повзрослеть, Лен. Хотя, возможно, это и не слишком очевидно. — У тебя сын, — продолжала между тем Черемуха, явно не замечая его смятения. — Я даже не думала, что у тебя может быть ребенок. Да еще такой взрослый. И что ты возьмешься вот так, без матери…