Просто Мария 2

— Знаешь что, — сказала в ответ на это дель Вильяр, — не сочти за бахвальство, но мне почему-то хочется, чтобы ты вручил этот сверток твоей госпоже в тот момент, когда рядом будет находится ее сын, Хосе Игнасио…

— А почему я должен счесть это за бахвальство? — удивился Бурручага.

— Ну, — принялась объяснять Лорена, — может быть, ты посчитаешь, что я хочу, чтобы все сказали: «вот, мол, какая эта Лорена добрая — она делает подарок своему недавнему врагу»… — Лорена внимательно посмотрела на собеседника. — Ну, из-за гордыни, что ли… Просто, — она понизила голос, — просто этот Хосе Игнасио… В общем, я испытываю к нему такие же чувства, как и к Марии Лопес…

Говоря это, Лорена отнюдь не лгала — сына своего сводного брата она ненавидела столь же сильно, как и его мать.

Бурручага, отложив сверток, растерянно пробормотал:

— Хорошо, я так и сделаю, как вы хотите, донна Лорена… Только…

— Опять — только?

— А что мне при этом сказать?

— Только не вздумай говорить, что это подарок от Лорены дель Вильяр, — грозно произнесла та. — Запомни это хорошенько — если ты скажешь, то все пойдет насмарку…

— Почему?

Лорена ухмыльнулась.

— Я боюсь, что тогда у нас не получится никакого примирения… Я же тебе уже об этом один раз говорила, — напомнила Лорена. — Скажи честно: ты ведь наверняка хочешь, чтобы у нас с Лопес все было хорошо?.. — Поинтересовалась дель Вильяр.

Бурручага согласно закивал.

— Конечно, конечно! Я только об этом все время и думаю… Только об этом и мечтаю.

— Значит, чтобы твои мечты сбылись, — произнесла Лорена с гнусной ухмылочкой, — для этого ты должен делать, только то, что я тебе говорю… И никакой самодеятельности — понял ты или нет?

Антонио Гарсиа всем своим видом поспешил заверить, что понял.

— А если донна Мария спросит меня, что это такое? — Спросил Бурручага.

— Ну, — кивнула Лорена все с той же мерзкой ухмылкой, — тогда я разрешаю тебе сказать, что это — действительно подарок… От одной ее очень старой знакомой… Только не называй моего имени!

Дель Вильяр знала, что Антонио Гарсиа, несмотря на все его тугодумие и несообразительность, человек очень обязательный. Кроме того, Бурручага был необыкновенно честен — если он что-нибудь обещал исполнить, то всегда, при любых обстоятельствах держал свое слово.

Убедившись, что Антонио Гарсиа усвоил все, что ему было приказано, Лорена решила, что теперь самое время поинтересоваться, как идут дела у этой ненавистной Марии Лопес.

— Ну, что нового в «Лопес продакшн»?.. — Спросила дель Вильяр.

При упоминании о фирме своей госпожи Бурручага оживился.

— О, вы даже не представляете, как все хорошо у донны Марии!.. — Воскликнул Бурручага — Сериал уже снят. Хосе Игнасио, которого вы так любите, заключил договор с общенациональным телеканалом. Сегодня утром Марии звонил сам министр — он поздравил ее и дона Мигеля Габриэля с успехом и сказал, что безоговорочно покупает этот телесериал…

Лорена задумчиво спросила:

— А когда он должен появиться на телеэкранах?

Бурручага замялся.

— Точно не знаю, сроки еще не оговорены… Мария говорила, что наверняка самое большое — через месяц.

Бурручага настолько увлекся рассказами об успехах своей госпожи, что даже не заметил, как назвал Лопес без столь привычной приставки «донна». Это обстоятельство не укрылось от внимания Лорены. Насмешливо глянув на Антонио Гарсиа, она сказала:

— С каких это пор ты называешь ее так запросто?

— Что вы имеете в виду, донна Лорена?

— Ты только что сказал — «Мария»… Разве она тебе уже не госпожа?

Бурручага несколько смутился.

— Мария — необыкновенная госпожа, я же вам говорю… Она не очень-то любит, когда ее называют так официально — «донна Мария»… Она всегда говорила и мне, и многим другим — «Зовите меня просто Мария!..»

Лорена, поморщившись, подумала: «Нет, эта неотесанная холопка никогда не станет настоящей госпожой — такой, как я. Она может стать самой богатой женщиной мира, она может открыть еще десять швейных фабрик, тысячи салонов мод и снять десятки тысяч фильмов… Но пока она не научится достойно себя держать, она так и останется неотесанной деревенщиной. «Просто Мария» — это даже не смешно!..» Посмотрев на собеседника со всей строгостью, на которую она была способна, Лорена медленно, но очень уверенно произнесла:

— Конечно, ты можешь называть ее как ей самой только заблагорассудится. Ты можешь с ней фамильярничать, как она сама того захочет. Но запомни — для тебя я всегда буду донной Лореной и сеньорой Лореной, и никак иначе… Понятно?

Бурручага опустил взор.

— Да… Понятно, сеньора Лорена.

Дель Вильяр удовлетворенно улыбнулась.

— То-то! Не забывай, что я — наследница славного, древнего рода…

— Я всегда буду помнить об этом, донна Лорена, — эхом отозвался Бурручага.

Лорена поднялась из-за стола, давая таким образом понять, что разговор окончен.

— Ну, всего хорошего… Не забудь, что я тебе сказала насчет подарка…

Антонио Гарсиа, бережно взяв в руки сверток, поклонился и попятился к двери.

— Всего хорошего, донна Лорена… Желаю вам приятного отдыха…

Лорена кивнула.

— Спасибо. Желаю тебе того же, дон Антонио Гарсиа Бурручага…

И она зловеще ухмыльнулась…