Просто Мария 2

Видимо, Лорена осталась довольна не только фотографией, но и качеством подделки — хотя, как правильно заметил гравер, она имела об этом достаточно смутное представление… Еще раз перелистав паспорт с изображением тяжелой королевской короны, Лорена положила его в пачку с остальными документами и потянулась за сумочкой, в которой лежал кошелек.

— Там еще водительские права испанского образца, карточка социального страхования, свидетельство о рождении и даже библиотечное удостоверение, — сказал ей дон Мигель Гранадос.

— Библиотечное удостоверение?.. — переспросила Лорена, — Но ведь я этого не заказывала!..

— Можете считать, что это просто подарок, — улыбнулся Гранадос. — Так, от себя лично…

Лорена пожала плечами.

— И охота вам было столько возиться с каким-то поддельным удостоверением?

— Ну, не скажите, не скажите, — весело произнес Гранадос, — не надо мне так говорить — «возиться»… Я ведь иногда работаю не только ради денег, но и для собственного удовольствия!..

Лорена сдержано поблагодарила гравера и, сложив документы и сумочку, протянула граверу перевязанную банковским способом пачку банкнот.

— Благодарю вас, сеньора, — произнес Гранадос, учтиво поклонившись, — значит вы остались довольны моей работой, сеньора дель Вильяр?..

Лорена вспыхнула — почему, с какой это стати грязный пролетарий Мигель называет ее не тем именем, которым она ему представилась?

— Меня зовут Хуанита Альбенис, — холодно произнесла она. — И вы, дон Мигель, потрудитесь, пожалуйста, называть меня так же…

Мигель тут же спохватился.

— Ах, да, конечно, конечно… Простите меня великодушно, сеньора Альбенис, я совсем забыл, как звучит ваше настоящее имя… Знаете, я ведь уже человек немолодой, а у меня теперь так много работы. Значит, сеньора Альбенис, вы остались довольны?

Лорена холодно кивнула ему в ответ.

— Да, благодарю вас…

Гранадос прекрасно понял, что Лорена если и не сильно рассердилась на него, то только лишь потому, что нуждалась в его услугах, и поэтому решил немного отложить разговор о них…

«Эта сеньора прекрасно может и обождать, — подумал дон Мигель, — ничего, пусть, пусть, побольше побудет в Неведении, пусть попробует перевести разговор в то русло, которое ей надо… “Месть за поруганную честь дочери” — это замечательно, но старик Гранадос вовсе не обязан выслушивать, как с ним разговаривают таким категоричным тоном…»

Весело посмотрев на сеньору, гравер поинтересовался:

— В прошлый раз я спрашивал у вас, как же поживает мой старый друг дон Антонио Гарсиа… Скажите, он с тех пор не звонил вам?

Лорена мотнула головой.

— Нет, — ответила она, — не звонил…

Гранадос слегка вздохнул и, сделав сокрушенное лицо, произнес:

— Да, жаль, конечно… Хотя, — он мельком посмотрел на свою гостью, — хотя, если честно, я рад за сеньора Бурручагу…

«А как рада я!.. — на лице дель Вильяр зазмеилась ядовитая ухмылка, — Как я рада… этого просто никто не представляет!..»

Гранадос продолжал:

— Да, этот сеньор — человек очень тяжелой и сложной судьбы… Он так мучился, так страдал!.. И я так рад за него…

На лице Лорены не отразилось никакой радости по поводу того, что Бурручага, наконец-то, начал новую жизнь — тем более, что беседа об Антонио Гарсиа явно не входила в ее планы.

Однако гравер, судя по всему, придерживался иного мнения…

— Наверняка, он теперь так занят, у него так много работы у сеньоры Лопес, что он никак не может мне позвонить!.. — скорбно покачал головой Гранадос. — Значит, он действительно не звонил вам?

Лорена сделала над собой усилие, чтобы не выругаться.

— Нет…

Пристально посмотрев на свою собеседницу, Гранадос неожиданно улыбнулся.

— Надеюсь, эта наша беседа с вами — не последняя… Так что, если вы случайно встретитесь с доном Антонио Гарсиа или же он позвонит вам — обязательно передайте ему мои наилучшие пожелания…

Неожиданно Лорене пришла в голову мысль, от которой ей едва не стало плохо.

«А что, если этот гравер сам возьмет да позвонит в дом Марии Лопес? Тогда ему наверняка все сразу же станет известно… — побледнев от ужаса, подумала дель Вильяр. — Тогда мне конец…»

Только теперь она начинала понимать, что играет с огнем, только теперь до нее дошло, что ходит, как говорят тут, в квартале улицы Симона Боливара, «по острию ножа»…

«Боже, одно неосторожное слово, один неосмотрительный жест или взгляд — и я погибла!..»

Словно прочитав мысли своей собеседницы, Мигель Гранадос произнес:

— Знаете, я бы и сам позвонил ему…

Лорена при этих словах побледнела еще больше прежнего.

— … Да все боюсь, что его хозяйка, сеньора Лопес, рассердиться, что я отрываю ее водителя от работы, — продолжил Гранадос. — Понимаете, я же не хочу навредить своему приятелю…

Лорена сделала попытку повернуть разговор в нужное ей русло.

— Дон Мигель, — произнесла она, — скажите, как насчет того, о чем мы договаривались?

Дон Мигель при этих словах заулыбался, однако всем своим видом показал, что говорить об этом еще не время.

Сделав неопределенный жест рукой, он только произнес собеседнице:

— Потом, потом…