Просто приворот

Ирина на мгновение представила себе сморщенное, как печеное яблоко, лицо соседки с горящими любопытством глазами. «А куда это вы, Ирочка, ходили среди ночи? Да еще в такую погоду? Я прямо испереживалась вся — не случилось ли с вами чего-нибудь! — Ах, не волнуйтесь, Марья Петровна! Просто грибочков хотела набрать… А если правду говорить, собиралась приворожить мужа, чтобы он не бегал по девочкам, как борзой кобель, но из-за вас теперь ничего не получится».

Представив себе этот диалог, Ирина чуть не прыснула со смеху. На мгновение она позабыла и холод, и страх, но тут где-то далеко зло, надрывно залаяла собака. Потом ненадолго замолкла и вдруг завыла горестно и безнадежно, словно по покойнику.

Ирина ускорила шаг. От веселого куража не осталось и следа. «Тоже мне, нашла время шутить! — думала она. — Надо как-то… Настроиться, что ли. Ведь не шишки собирать иду».

Она старательно думала о том, что все у нее получится, что Витя вернется к ней, снова будет таким же заботливым и милым, а она никогда ни словом, ни взглядом не упрекнет его… И он не узнает, на что ей пришлось пойти, чтобы сохранить их счастье. Как Стелла Фергюссон в романе «Падающие листья», которая взломала секретные коды в швейцарском банке, когда любимому мужу понадобились деньги на операцию из-за опухоли мозга. Может, она и нарушила закон, но с другой точки зрения эта женщина вовсе не преступница, а героиня!

Впереди показались высокие железные ворота, открывающие въезд на территорию дачного кооператива. Ирина отодвинула засов, и тяжелые створки со скрипом распахнулись.

Влево идет дорога на станцию. Дорога — это слишком громко сказано, просто грунтовый проселок. В дождливую погоду его размывает, так что проехать становится трудно, дачники на собрании регулярно говорят о том, что надо бы заасфальтировать подъездные пути как следует, но этим дело и заканчивается. Собирать деньги, составлять сметы, согласовывать вопрос в местной управе и потом следить за ходом работ — дело нелегкое, требующее немало времени и сил, а заниматься этим некому. Потому дорога из года в год остается в том же плачевном состоянии — рытвины да ухабы…

Но если свернуть на тропинку, пройти вдоль забора, то, как только дачные домики останутся позади, окажешься в лесу, на просеке, ведущей в никуда. Кто и зачем когда-то затеял прорубать ее — неизвестно, но она заканчивается метров через триста. А дальше — только узенькие тропинки, протоптанные грибниками и туристами.

Когда-то Ирина ходила сюда с маленьким Толиком, но каждый раз чувствовала себя в лесу очень неуютно. То пить хочется, то комары кусают, то ребенок отошел на два шага и пропал в густых зарослях пышного папоротника… И все же ходила, словно отрабатывая какую-то повинность — должен ведь мальчик узнать, что такое лес! По правде говоря, опасалась, что сын начнет бегать туда с деревенскими сверстниками, а это не совсем подходящая для него компания.

Ирина шла и просто не узнавала дачный подмосковный лесок — такой знакомый, привычный, исхоженный вдоль и поперек. Сейчас, ночью, он выглядел совершенно иначе… Деревья раскачивались на ветру, ветки их, лишенные пока молодой листвы, выглядели как высохшие руки узников неведомой темницы. Даже тонкие березки, такие милые и нежные, казались теперь зловещими, словно девы-плакальщицы из старинных легенд.

Все время раздавались какие-то шорохи, скрипы, один раз Ирине показалось даже, что совсем рядом раздался тонкий пронзительный крик. Сердце бешено колотилось, и каждый удар отдавался болью в груди. Не хватает еще концы отдать прямо здесь, в этом чертовом лесу!

Она схватилась за корявый ствол, чтобы не упасть, и несколько минут стояла так, стараясь дышать медленно и размеренно, пока сердце не вошло в привычный ритм и дыхание не успокоилось немного.

Ничего-ничего, это всего лишь минутная слабость! Не время ей предаваться сейчас, когда предстоит пусть и неприятное, но совершенно необходимое дело.

Может быть, самое важное в жизни.

Ирина повыше застегнула молнию на куртке, накинула капюшон и зашагала дальше. Ноги не слушались, предательски подгибаясь при каждом шаге. Утешало только то, что до заветной полянки, где росла осина, оставалось совсем недалеко.

Ближе к полуночи дождь прекратился. На небе показалась полная луна. Сквозь голые кроны деревьев хорошо был виден ее бледный лик. В лесу стало удивительно тихо. Серебристый свет заливал все вокруг, и деревья теперь стояли торжественно и гордо, словно ждали чего-то важного, что вот-вот должно произойти.

Лес стал понемногу редеть. Вот и заветная полянка… В лунном свете, кажется, каждую веточку можно было разглядеть. Вот и место от кострища, а чуть дальше — та самая осинка, что когда-то показывала Толику. Дерево заметно подросло, но это было оно, несомненно оно! Ирина обрадовалась, что память не обманула ее. Близость цели прибавила сил. Посмотрела на часы и ахнула. Без пяти двенадцать!