Эту девушку понять не так-то просто, но хватка у нее бульдожья. А что, если ее врожденное благородство именно сейчас и проявляется? В этот самый момент, когда зрачки у нее сузились и взгляд стал совершенно безжалостным…)
Они не заметили, как стемнело. Камилла машинальным движением зажгла свет. Оба – художница и натурщик – одинаково взмокли от пота.
– Остановимся. У меня судороги. Все тело болит.
– Нет! – закричала она.
Ее жесткий тон удивил обоих.
– Прости… Не… Не шевелись, умоляю тебя…
– В брюках… в переднем кармане… Транксен… Она принесла ему воды.
– Потерпи еще немножко… Очень тебя прошу… Можешь прислониться к стене, если хочешь… Я… Я не умею работать по памяти… Если ты сейчас уйдешь, мой рисунок можно будет отправить в помойку… Извини меня, я… Я почти закончила.
– Все. Можешь одеваться.
– Это серьезно, доктор?
– Надеюсь… – прошептала она.
Он потянулся, погладил собаку, прошептал ей на ухо несколько ласковых слов. Закурил.
– Хочешь взглянуть?
– Нет.
– Да.
Он выглядел потрясенным.
– Черт… Это… Это круто. И жестоко…
– Нет. Это нежно…
– Почему ты остановилась на лодыжках?
– Хочешь, чтобы я сказала правду или мне что-нибудь придумать?
– Правду.
– Я не умею рисовать ноги!
– А еще почему?
– Да потому… Тебя ведь мало что держит на этой земле, так?
– А мой пес?
– Вот он. Я только что его нарисовала – вид из-за твоего плеча…
– Господи! Какой же он красивый! Какой красивый, какой красивый, какой красивый…
Она вырвала листок из блокнота.
– Вот так и живем, – пробурчала Камилла, изображая обиду, – стараешься, расшибаешься в лепешку, даришь им бессмертие, а их если что и волнует, так только портрет дворняги… Нет, клянусь честью…
– Довольна собой?
– Да.
– Хочешь, чтобы я пришел еще раз?
– Да… Попрощаться со мной и оставить свой адрес… Выпьешь?
– Нет. Пойду лягу, мне что-то худо…
Провожая его по коридору, Камилла хлопнула себя по лбу.
– Полетта! Я о ней забыла! Комната была пуста. Черррт…
– Проблема?
– Я потеряла бабку своего соседа…
– Смотри… На столе записка…
Не хотели тебе мешать. Она со мной. Приходи, как только сможешь.
P.S.: Псина твоего парня наложила кучу у входа.
12
Камилла вытянула руки и полетела над Марсовым полем. Задела Эйфелеву башню, коснулась звезд и приземлилась перед служебным входом в ресторан.
Полетта сидела в кабинете шефа.
Ее переполняло счастье.
– Я о вас забыла…
– Да нет же, дурочка, просто ты работала… Закончила?
– Да.
– Все в порядке?
– Есть хочу!
– Лестафье!
– Да, шеф…
– Пришлите толстый стейк с кровью ко мне в кабинет.
Франк обернулся. Стейк? Да у нее же зубов совсем не осталось…
Сообразив, что заказ сделан для Камиллы, он удивился еще больше.
Они попытались объясниться жестами:
– Для тебя?
– Дааааа… – она кивнула.
– Толстый большой стейк?
– Дааааа.
– Ты что, с горы упала?
– Дааааа.
– Эй! Знаешь, ты жутко хорошенькая, когда тебе хорошо,
Этих слов она не поняла, но на всякий случай вернула.
– О-хо-хо… – прогудел шеф, ставя перед ней тарелку. – Может, и не стоило бы этого говорить, но… есть же везунчики на этом свете…
На тарелке лежал стейк в форме сердца.
– До чего же он хорош, этот Лестафье, – вздохнул толстяк, – до чего хорош…
– Итакой красивый… – добавила бабушка Франка, которая уже два часа пожирала внука глазами.
– Ну… Так далеко я бы заходить не стал… Что будете пить? Вот… "Кот-дю-Рон"… И я с вами выпью… А у вас как дела, мамаша? Что, вам все еще не подали десерт?
Грозный рык главнокомандующего – и вот уже Полетта лакомится помадкой…
– Надо же… – шеф прищелкнул языком. – Он здорово изменился, ваш внук… Я его не узнаю…
Он повернулся к Камилле:
– Что вы с ним сделали?
– Ничего!
– Продолжайте в том же духе! Ему это идет на пользу… Нет, правда… Он в порядке, этот малыш… В полном порядке…
Полетта плакала.
– Эй, в чем дело? Что я такого сказал? Пейте, черт возьми! Пейте! Максим…
– Да, шеф?
– Принесите мне бокал шампанского, пожалуйста…
– Получше?
Полетта высморкалась и принялась извиняться:
– Знали бы вы, через что нам пришлось пройти… Его выгнали из одного колледжа, потом из другого, из училища, с практики и…
– Да какая, к черту, разница, откуда его выгнали, а откуда нет?! – воскликнул шеф. – Взгляните на своего внука! Как работает! Все они пытаются его переманить! Ваш котенок закончит с одной или двумя макаронинами в заднице, вот увидите!
– Что-что? – изумилась Полетта.
– Я имею в виду звездочки…
– А-а-а… Но почему не три? – спросила она разочарованным тоном.
– Ужасный характер… И он слишком сентиментальный…
Он взглянул на Камиллу.
– Вкусно?
– Изумительно.
– Естественно… Ладно, пошел… Если вам что-нибудь понадобится, постучите в стекло.
Вернувшись в квартиру, Франк первым делом зашел к Филиберу. Тот точил карандаш при свете ночника.
– Помешал?
– Конечно, нет!
– Мы почти не видимся…
– Ты прав… Кстати… Ты по-прежнему работаешь по воскресеньям?
– Да.
– Так приходи по понедельникам, если заскучаешь…
– Что читаешь?
– Я пишу.
– Кому?
– Пишу текст роли для моего театра… В конце года каждый должен будет выйти на сцену…
– Ты нас пригласишь?
– Не знаю, хватит ли мне решимости…
– Слушай… скажи-ка… Все в порядке?
– Я не понимаю…
– Между Камиллой и моей старушкой?
– Сердечное согласие.