Просто вместе

- Ну вот. У тебя всего пять минут, чтобы попытаться выговорить фразу из шести слов, сумеешь? Ладно, если шесть слишком много, я удовлетворюсь тремя… - пошутил он. - Но правильными, заветными, договорились? Черт! Я забыл прокомпостировать билет… Итак?

Тишина.

- Тем хуже… Останусь одиноким волком…

Он повесил свою огромную сумку на плечо и повернулся к ней спиной.

Кинулся на поиски контролера.

Она видела, как он убрал билет в бумажник и помахал ей рукой…

И «Евростар» побежал от нее прочь.

И она заплакала, глупая гусыня.

А он маячил вдали крошечной серой точкой…

У нее зазвонил мобильник.

- Это я.

- Знаю, номер высветился…

- Уверен, ты там сейчас изображаешь романтическую героиню, разнюнилась, захлебываешься слезами и соплями… Уверен, стоишь одна в конце платформы, как в кино, и оплакиваешь любовь, исчезнувшую с облачком белого дыма…

Она улыбнулась сквозь слезы.

- Вовсе… Вовсе нет, - наконец выговорила она, - я… Я как раз выхожу с вокзала…

- Врушка, - произнес голос у нее за спиной.

Она упала в его объятия и прижалась к нему крепко-крепко-крепко-крепко. До хруста в костях.

Она плакала.

Говорила не умолкая, сморкалась в его рубашку, снова лила слезы, выплакивая двадцать семь лет одиночества, тоски, подлых ударов по башке, она рыдала о недоданных ласках, горевала о безумии матери, о рассеянности отца, пустых хлопотах и своей вековой усталости, признавалась, как часто ей бывало холодно и голодно, и как много ошибок она сделала, и как предавала и ее предавали, и как у нее вечно кружилась голова, словно она стояла на краю пропасти. Она поведала ему о своих сомнениях насчет собственного тела, и о привкусе эфира во рту, и о постоянном страхе оказаться не на высоте. И о Полетте. О доброте и нежности Полетты, за пять с половиной секунд обратившейся в серый тлен…

Он прикрыл ее полами своей куртки и уперся подбородком ей в макушку.

- Ну ладно… Ладно… - тихонько шептал он, сам не зная, что хочет этим сказать: «Ладно, поплачь еще, выплачь все слезы» или «Ладно, все в порядке, довольно лить слезы».

Пусть сама решает.

Ее волосы щекотали ему лицо, он чувствовал себя очень молодым и счастливым.

Очень счастливым.

Он улыбался. Впервые в жизни он оказался в нужном месте в нужное время.

Он потерся подбородком о ее темечко.

- Успокойся, малышка… Не бери в голову, у нас все получится… Может, не лучше, чем у других, но и не хуже… Все получится, обещаю тебе… Получится… Мы ничего не потеряли - ведь у нас ничего нет… Ну же… Пошли.

Эпилог

- Черт, поверить не могу… Не могу поверить… - бурчал Франк, пытаясь скрыть, как он счастлив. - Этот придурок пишет только о Филу! Обслуживание то, обслуживание сё… Конечно! Ему ведь это ничего не стоит! У него-то хорошие манеры в крови! И прием, и обстановка, и рисунки Фок, и ля-ля-ля, и жу-жу-жу… А моя кухня? Что, на мою кухню всем плевать?

Сюзи вырвала у него газету.

- С первого взгляда влюбляешься в новое бистро, где молодой шеф-повар Франк Лестафье тешит наши вкусовые рецепторы изумительными блюдами домашней кухни - ароматными, легкими, радующими душу и тело… Короче говоря, здесь вам каждый день подадут воскресный обед, который не придется есть в компании старых тетушек, и не нужно будет полночи мыть посуду накануне новой рабочей недели…

- Ну и? Что это, по-твоему? Биржевые новости или жареный цыпленок? Не-не-не, закрыто! - закричал он посетителям, решившим зайти «на огонек». А-а, ладно, давайте, чего уж там… Прошу… Еды на всех хватит… Венсан, позови своего чертова пса, или я суну его в морозилку!

- Рошешуар, к ноге! - скомандовал Филибер.

- Барбес… А никакой не Рошешуар…

- Предпочитаю имя Рошешуар… Не правда ли, Рошешуар? Иди к своему дядюшке Филу, он даст тебе вкусную косточку…

Сюзи расхохоталась.

Она теперь все время смеялась, Сюзи.

- А, вот и вы наконец! Слава богу, в кои веки раз сняли-таки темные очки! Она слегка жеманилась.

Если молодую Фок он пока не укротил, то старая ела у него с руки. В его присутствии мать Камиллы всегда «держалась в рамочках» и взирала на него томно-влажными глазами любительницы прозака…

- Мама, представляю тебе мою подругу Аньес… Ее муж Петер. Их малыша зовут Валентин…

Она предпочитала говорить «подруга», а не «моя сестра».

Не стоит устраивать психодраму. Тем более что всем по фигу, кто как кого называет… Кроме того, Аньес действительно стала ее подругой, так что…

- Ага! Ну наконец-то! Мамаду и К°! - закричал Франк. - Принесла, что я просил?

- Принесла, принесла, и ты, давай поаккуратней, это тебе не птичий помет… Что нет, то нет…

- Спасибо, блеск, ты моя суперМамаду, пошли, поможешь…

- Уже иду… Сисси, поосторожней с собакой!

- Не бери в голову, он очень добрый…