Просто знать что ты есть

– Видишь ли… дело в том, что меня интересует кое-кто другой.

Голубые глаза Нокса опасно сверкнули.

– И кто же?

– Не важно.

– Да нет, важно. Мне очень даже интересно, что же за герой растопил твою холодность. Я уж начал бояться, что это невозможно.

Сесили посмотрела Ноксу прямо в глаза и произнесла:

– Обойдись без гадостей. Уйди вежливо.

У него злобно скривились губы.

– Не тебе говорить о вежливости. Я прилетел за сотни миль, чтобы увидеться с тобой, Сесили. Я отменил встречу с клиентом. Могла бы заранее сообщить.

Черт бы побрал Кей с ее сватовством!

Между ними повисло тяжелое молчание. А танец тем временем продолжался. Сесили представила себя женой Нокса – еще одной дорогой безделушкой на его камине. Ценным приобретением, купленным за ее внешность.

Сесили поискала глазами Коулта. Он стоял в компании конюхов и местных девушек. Ее больно укололо, когда хорошенькая брюнетка утащила его танцевать.

Стройная красотка с зелеными глазами сказала Коулту что-то веселое, он засмеялся и обнял ее. Сесили ни разу не слышала у него такого смеха… непринужденного, с чувственными нотками.

Прежняя Сесили притворилась бы, что ей все равно. Не поддалась бы волнению, закрылась бы ото всех, возвела бы преграду и спряталась там. Новая Сесили поняла, что не сможет так поступить.

Алешандру вернулся к столу, чтобы выпить холодного пива. Нескольких танцев ему вполне хватило. Брюнетка не отходила от него. Она – тот типаж, который ему нравится, но он терпеть не мог бессмысленной болтовни, а она, кажется, ничего другого не умела.

Он огляделся. Где же Сесили? Ее не видно уже полчаса.

– Прошу меня извинить, – сказал он, отставив бутылку на стол. – Здесь как-то душно.

Он быстро протиснулся сквозь толпу гостей и вышел во двор. Там никого не было, доносились лишь звуки музыки и голоса.

Алешандру не сразу заметил Сесили. Она стояла у ограды, положив руки на перекладину, и смотрела на усыпанное звездами небо. Неслышно ступая, он подошел и встал рядом, тоже положив локти на ограду.

Она подняла на него глаза, в которых отразились смятение и волнение.

– Сбежали от своих фанаток?

Он пропустил мимо колкость и спросил:

– Скажите, что случилось?

Она вздохнула и запустила ладонь в волосы.

– Я поссорилась с папой. Серьезно поссорилась. А потом… была перепалка с Ноксом.

– О чем?

– Я сказала ему, что у нас с ним ничего не получится. Он… он не привык принимать отказы.

– И что он сказал?

– Он разозлился. Очень.

– Пусть злится. Вы приняли решение.

– Знаю. Просто наши семьи дружат. И… – Она замолчала.

– И что?

– Он назвал меня фригидной.

Алешандру сжал пальцами ограду. Руки чесались врезать этому типу в зубы. Но тогда уж точно обнаружится, кто он на самом деле.

– Он обозлен, – прерывисто произнес Алешандру. – Забудьте о нем. А ссора с отцом? Что вы не поделили?

– Вас. – Сесили повернулась к нему. – Папа не хочет, чтобы я работала с вами. А я заявила ему, что теперь сама решаю, как мне жить и что делать.

Этого еще не хватало. Он не рассчитывал, что станет причиной раздора, когда согласился помочь ей поработать с лошадью.

– Может, не стоит спешить, – посоветовал он. – Подумайте.

Она опустила ресницы.

– У меня ощущение, что я зря потратила очень много времени.

Он покачал головой.

– Сесили, вы так молоды. Перед вами вся жизнь.

Оркестр заиграл новую мелодию, звуки, казалось, лились сквозь листья магнолии над головой. Низкий, проникновенный голос пел грустную балладу.

– Я люблю эту песню, – тихо сказала Сесили. – В ней о девушке, которая получает лишь то, чего не хочет. О том, что она проклята идти по жизни одна. – Сесили прижала кулачок к груди. – Эта песня затрагивает душу.

У него дрогнуло сердце. Он протянул руку:

– Потанцуем?

Красивые голубые глаза смотрели прямо на него. Она вложила пальцы ему в ладонь, и… вот она в его объятиях. Он понимал, что совершает ошибку.

Но как ей противостоять, как сопротивляться ее трогательной незащищенности?

Они танцевали при лунном свете, молча, двигаясь в унисон, в полном согласии, когда слова ни к чему.

Она придвинулась ближе, и приличное для танца расстояние между ними исчезло. Обольстительные формы ее стройной фигурки, шелк волос, легкое, ласкающее дыхание…

– Сесили… – пробормотал он.

– У меня не получается.

– Что не получается?

– Не замечать то, что происходит у нас с вами.

Он стиснул зубы.

– Ничего не должно происходить.

– Почему?

– Я уже объяснял.

– Вы хотите меня, – произнесла она. – По вашему лицу поняла. А тот поцелуй… я не могу его забыть. И вы тоже.

Она приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха.

– Я не могу ни о чем другом думать, как о том поцелуе. О вас. Я танцевала с Ноксом, а думала о вас.

У него застучало в висках. Он сейчас скажет ей, что больше не будет никаких поцелуев. И тут раздался вкрадчивый голос:

– Так вот где лежит твой интерес. – Из тени вышел Нокс Хендерсон, попыхивая сигарой. – Если бы я знал, что ты скатишься до конюха, я бы не стал тебя добиваться и тем более церемониться.

Алешандру охватила холодная ярость. Он отстранил Сесили и шагнул к Ноксу. Стеклянный блеск в глазах Хендерсона говорил о том, что тот выпил больше, чем пару бокалов.