Простодушны и доверчивы (СИ)

— Приползла-таки змеиша, — недовольно пробухтел Нешто, всем своим видом изображая страдальца и местами великомученика.

— Какая? — ничуть не стесняясь его, откинул одеяло Илья и принялся одеваться.

— Какая? — язвительно передразнил его Нешто. — А то ты не знаешь? Хозяйкина подхалузница да льстивица. Наговаривает ей, нашёптывает на всякого доброго человека…

— Что значит «подхалузница»? — уточнил у жены Илья.

Он ещё с вечера объявил всем, что никакой невесты у него нет и быть не может, ибо женат — и пускай хоть кто-нибудь попытается ему возразить. Ольга приняла это сразу: век по веку отныне и до веку. Без честного пирка и свадебки. Остальные, впрочем, тоже — даже принципиальный в таких вопросах Степан Степаныч.

— Это значит подхалимка. Что мне кажется преувеличением, — пояснила она, укоризненно воззрившись на моментально надувшегося критикана.

— Вроде, как я безвинно наговариваю! — прошипел тот, подлетел над матрацем, прошёл насквозь полог и злорадно напророчил: — А вот сама полюбуешься, тогда оно и покажет, кому бы ума призанять да за мужиком приглядывать.

— Что лежим? — проводив взглядом раздухарившегося дедка, поинтересовался Илья, залезая в футболку.

— За мужиком приглядываю, — съехидничала Ольга, потягиваясь.

— Ты же ещё не полюбовалась на то, что ОНО покажет, — резонно заметил муж и пошлёпал по ковру к тапкам, аккуратно выставленным перед дверью на лестницу. — Так что вставай: оно ждать не будет.

И всё-таки она ещё немного понежилась в постели, едва не задремав. А когда спустилась вниз, обнаружила, что всё семейство опять сконцентрировалось на кухне — будто и не покидало её с вечера. Торопиться туда причин не было — хотя там и веселились на зависть — и Ольга забралась в ванну. Неспешно приняла душ, привела себя в порядок и, наконец, присоединилась к остальным. Вошла на кухню и застыла в ступоре.

О том, что именно это и есть обещанная змея Гарафена, в принципе, догадалась. Но глазам не поверила. От пресмыкающегося у временной жилички были только змеиные глаза — в прямом смысле слова. Правда, опушённые шикарными ресницами, что несколько скрадывало рефлекторную человеческую неприязнь к ядовитым гадам. Зато всё остальное…

В чём-то Нешто был прав — признала Ольга, присаживаясь за стол рядом с дедом. И стараясь не слишком пристально пялиться на гостью. А также на Илью, дабы выяснить, насколько пора начинать за ним приглядывать. Вскоре стало очевидно: Гарафена его заинтересовала — не без этого. Но не в том смысле, ради которого эта развратная змеища припёрлась в гости абсолютно голой.

Честно говоря, она была здорово красива. Что лицо, что тело — идеальней встречать или видеть не приходилось. Сногсшибательный экземпляр! А какие волосы — залюбовалась Ольга её натурально золотыми волнистыми прядями, льющимися живым потоком по спине до самого пола.

Справившись с первым впечатлением и присмотревшись повнимательней, поняла: насчёт развратной — это она погорячилась. Строго говоря, Гарафена разгуливала и голой, и не совсем. Её кожа — как и полагается змее — была в меленьких-меленьких чешуйках. На высокой обалденной груди отсутствовали соски — с прочими первичными половыми признаками тоже не густо.

А что касается её замашек… Когда Гарафена одним непередаваемо гибким движением оказалась на коленях Ильи — а тот поддержал даму под спину, чтобы та не грохнулась на пол — ревность в душе Ольги ударила во все колокола. Но тут чешуйчатая соблазнительница эротично просвистела, почти касаясь губами губ Ильи:

— Шшшто, мечник, ты готов ссспровадить в небытие сссоперника?

— Жду не дождусь, — ответил Илья таким тоном, что Гарафена даже слегка отшатнулась.

Попытала его немигающими золотыми змеиными глазами и удовлетворённо резюмировала:

— Моргощщщ ссскоро падёт.

От своего собственного зла один оберег: ты сама — вспомнила Ольга слова Гаты. Мгновенно заткнувшие раззвонившуюся ревность и прочистившие мозги до хрустальной прозрачности.

— Гарафена, а змей Хва-Га сильней тебя? — задала она очень важный вопрос.

— Не сссильней, не ссслабей, — весьма серьёзно ответила та, уставившись на лучницу своими невыносимыми глазами рептилии. — Хххва-Га иной. Всссё решшшает ссслучай. И желание Хозяйки, — вдруг закончила она вполне нормальным голосом без шипений и присвистываний.

— Что за желание? — тут же заинтересовался полковник.

— А это вам знать ни к чему, — безапелляционно заявила гостья, сползая с колен Ильи.

Она скользнула к двери и насмешливо осведомилась:

— Не слишком ли вы засиделись, приставнички? Беда сама себя не отвратит, не перебедствует.

— Чего расселась?! — накинулся на старшую внучку полковник. — Пять минут на завтрак и переоблачение.

Только тут Ольга сообразила, что все, кроме неё, уже поели. А перед ней стоит нетронутая остывшая овсянка с малиной и черникой. Так быстро она ещё никогда не запихивалась. Одновременно влезая в джинсы, и футболку, заботливо поднесённые сестрой.