Простое начало. Как четыре закона физики формируют живой мир

Мы, однако, не знаем, как спроектировать такую трансформацию, поэтому концовка у книги будет другой. Наше незнание вовсе не признак провала, оно говорит нам лишь то, что история, которую мы разбираем здесь, еще далека от завершения. Мы уже знаем основные компоненты и принципы построения жизни. Наше представление о контекстах, в которых они проявляются, пока еще туманно, но постепенно проясняется. Такое впечатление, что мы только-только научились читать и планируем теперь осилить целую библиотеку. Нет гарантии, что мы сумеем во всем этом разобраться. Хотя лейтмотивы и ясны, возможно, будет сложно в полной мере, до мельчайших деталей, понять генетические взаимодействия, химические реакции и микроскопические силы, которые выращивают в одних случаях бук, а в других – бамбук, отличают лошадь от гиппопотама и задают верное соотношение диаметра и длины бедренной кости. Возможно, мы даже признаем это нецелесообразным. Время покажет. Но даже такой исход не уменьшит ценности того, что мы узнали об архитектуре жизни, и не охладит наш энтузиазм к продолжению исследований.

Фундаментальная тяга человека к знанию, поиску связей между феноменами и радости от их установления служит главной мотивацией к исследованию природы. В последних главах мы особенно много говорили о технологических выражениях наших новых представлений об устройстве жизни. Значимость технологий и их пересечений со здоровьем, болезнями и обществом сложно переоценить, и многие люди считают их самой важной из граней науки. Но я все равно решил бы заниматься биофизикой и все равно написал бы эту книгу, даже если бы не было у науки тех самых выражений. Живой мир потрясает разнообразием форм и активностей. В наших дворах и городских парках белки прыгают с ветки на ветку, солнечный свет бликует на прозрачных крыльях стрекоз, а деревья качают углерод из воздуха, чтобы возводить стволы высотой в десятки метров. А есть ведь еще и более экзотические места. Там львы охотятся в саваннах, дельфины резвятся в волнах и рыбы во тьме океанских глубин вырабатывают свет. Мы можем наблюдать за этим и восхищаться красотой.

Теперь мы можем восхищаться еще и тем, что в организме льва скрываются километры ДНК, и тем, как его нейромедиаторы пускаются в пляс всякий раз, когда лев решает атаковать, и уж точно тем, как моторные белки маршируют по скелетам его клеток, – целыми пластами феноменов, столь же примечательных, как и лежащие на поверхности. Кроме того, перед нами теперь со всей очевидностью предстало единство всех организмов, включая наш, – единство, о котором наши предки и мечтать не могли. Сухопутные и морские, новорожденные и взрослые, микроскопические и гигантские – все организмы состоят из одинаковых молекулярных кирпичиков, из немногих типов молекул, которые кодируют информацию и самостоятельно принимают трехмерные формы. Каждый организм становится таким, какой он есть, под влиянием физических сил вселенной: кости львицы и антилопы, которую она выслеживает, формируются с учетом силы притяжения, а дельфин может быть дельфином лишь в просторном жидком доме. Каждый организм не только мирится с микроскопическим хаосом беспокойных молекул, но и преобразует этот хаос в расчет, регулируя активность генов, белков, клеток и органов в ответ на внутренние и внешние стимулы. За внешними проявлениями, какими бы изумительными они ни были, скрывается изящная глубинная основа, которая определяет устройство жизни и которую мы теперь начинаем ценить по достоинству.

Благодарности

Идея написать эту книгу родилась 10 лет назад. Примерно в то же время я разработал курс лекций «Физика жизни», рассчитывая познакомить с чудесами физики студентов, изучавших другие науки, и использовать биофизику в качестве инструмента для повышения научной грамотности. Эта книга гораздо полнее курса и совершенно иначе структурирована, но я все равно хочу поблагодарить студентов, прошедших мой курс, и за энтузиазм, который они частенько проявляли, и за моменты, когда они слушали меня вежливо, но с каменными от безразличия лицами. Ученого обычно восхищает все, имеющее хоть призрачную связь с его сферой интересов, и выяснение факта, что большинство людей находит некоторые вещи довольно скучными, может сильно его потрясти. Студенты подталкивали меня оживлять с помощью все новых и новых тактик определенные темы или не затрагивать их вовсе, и это бесценно. Я также хочу отметить ценность Программы научной грамотности Орегонского университета и особо поблагодарить Элли Вандегрифт, Майкла Реймера и Джудит Эйзен, которые создали программу, дающую стимул к глубоким размышлениям о научной коммуникации.

Спасибо Серхио, Мигелю, Пабло, Джесси, Чило и всем остальным сотрудникам кафе Espresso Roma, а также его владельцам Мигелю и Марии Кортес за отличный кофе и чудесную атмосферу, в которой приятно думать и писать.