Простолюдин

- Можно мне? - подал голос тощий длинноносый субъект, с самого начала собрания сидевший молча с унылым видом. - Я могу предложить кое-что конкретное.

Ну наконец-то! Однако Мика, наклонившись ко мне, прошептал: "Оскар Лустиг, географ. У него глобус вместо головы". Длинный череп Оскара совсем не походил на глобус порядочной планеты, но я решил, что Мике виднее. Все равно было интересно послушать.

- Прошу вас, Оскар, - без всякого энтузиазма произнес Бермудский.

- Благодарю. - Географ сглотнул, отчего его выпирающий кадык дернулся, как ужаленный. - Я как раз о рациональности, точнее о том, что мы не должны придерживаться ее в планировании наших будущих действий. Для чего - ответ ясен: чтобы затруднить нашему противнику проникновение в наши планы. Существует, однако, и другой способ сделать это: обмениваться идеями в таких уголках Земли, где функционирование информационной среды затруднено, если вообще возможно. Я уже говорил об этом, но теперь вижу и дополнительный шанс: если обсуждать наши планы - но только конкретные планы! - в соответствующих местах и притом воспользоваться специальными методами, которым нас обучит уважаемый иллюзионист, то...

- Оскар предлагает запихнуть нас в жерло действующего вулкана, - перебила брюнетка, - и показывать там фокусы.

- Тише, Лора, тише...

- Почему же обязательно вулкана? - удивился Оскар, по-видимому, нечувствительный к подобным отповедям. - На Земле есть и другие подходящие местечки, скажем, ледники или морское дно...

- Дно не годится, - вырвалось у меня.

Оскар озадаченно смолк. Бермудский откашлялся и попросил меня рассказать, что мне известно о морском дне. Вздохнув, я поведал о погружении в батискафе с Рудольфом. Не знаю, ошибся ли я, но мне показалось, что рассказ произвел впечатление на аудиторию, причем не столько из-за новых способностей Инфоса, сколько из-за моего близкого знакомства с императором. Во взглядах присутствующих я читал уважение и даже зависть. Для этих людей, вырвавшихся из феодальной структуры через борьбу и страдание, титул монарха всея Земли, Солнечной системы и так далее все еще оставался авторитетным.

У меня хватило ума умолчать о том, как я отказался от щедрого предложения Инфоса отбыть за его счет обратно на Луну. Я решил, что расскажу об этом как-нибудь в следующий раз, да и то лишь при необходимости. Незачем без особой нужды раздувать комплекс неполноценности в людях, которые не сделали тебе ничего плохого, разве что несли чушь.

Географа долго размазывали тонким слоем по стенам и мебели. Забраться на гренландский ледяной щит? Или лучше уж сразу на антарктический? Найти в нем трещину, спуститься в нее до дна и вырабатывать планы при минус этак шестидесяти? План действий будет ровно один: придумать, как бы не околеть в ближайшие пять минут. Что? Пещеры? Какие, к чертям свинячьим, пещеры, пусть и с сифонами, куда не смогли бы пробраться монады Инфоса, если они научились жить и действовать даже в океанских глубинах?.. Словом, не хотел бы я оказаться на месте Оскара.

Других идей высказано не было. Экс-герцог Бермудский, к моему немому изумлению, констатировал, что совещание было полезным, и призвал хорошенько обдумать высказанные мысли на предмет, как он выразился, возможного рождения боковых идей, которые - как знать? - могут впоследствии стать и магистральными. Пока же экс-герцог предложил предаться неформальному общению.

Заговорили о своем, о местном, и - о боже! - о погоде. Географ слегка оттаял. Анжела что-то шепнула на ухо Лоре, и обе женщины засмеялись. Кто-то начал рассказывать анекдот. Проснувшийся кот душераздирающе зевнул во всю пасть. Фокусник, продолжая одной рукой забавляться с карточной колодой, достал фляжку и щедро добавил в кофе некую жидкость - бьюсь об заклад, раствор воды в этаноле с какими-то присадками. Вряд ли в том была сугубая необходимость, поскольку в гостиной, бодро стуча лапками, вновь появился паучий робот с серебряным подносом, на коем теснились наполненные бокалы с шипучим вином.

- Пошли отсюда, - сказал я Мике.

3

Нет, это было не то, на что я надеялся. Совсем не то. Напрочь.

Мы зашли к Мике. Я был оглушен и опустошен. В моей голове не шумело лишь потому, что акустический шум не распространяется в пустоте.

- Они всегда такие? - спросил я.

Мика сделал неопределенный жест.

- Сколько ты здесь уже живешь? - продолжал допытываться я. - Пятую неделю, да? На скольких совещаниях ты был?

- Почти на всех.

- Ну и как? Было ли предложено что-нибудь стоящее?

- М-м... пока нет, пожалуй.

- И почему я не удивлен? - Я плюхнулся в кресло, раздраженный настолько, что согласился бы сейчас хлопнуть полстакана всего лишь четырехпроцентного раствора воды в этаноле. - Честно признайся, тебе это нравится? Все эти теоретики, что тужатся родить гениальную идею и боятся быть отчисленными, если не родят хотя бы кучу мусора, - они тебе нравятся?

Мика посмотрел на меня внимательно и понял, куда я клоню.

- Ты хочешь сказать, что люди, получившие личную свободу и благоденствие, ни к чему больше не стремятся и на что не годны?

Я кивнул: