Простушка и трубочист

Тогда-то его и нашли с восемью проникающими ножевыми ранениями поздно вечером в подземном переходе. Софья Петровна пять суток провела у дверей реанимации. Спасли Леонида только молодость, крепкое здоровье и распространенная группа крови, которую ему неоднократно переливали из-за сильной кровопотери. Когда его перевели в палату, первой, кого он увидел, была Софья Петровна – его настоящая семья. Он ни разу не пожалел о своем выборе на той крыше… Жалко было тех мальчишек, которые вовремя не остановились, которым не встретилась такая женщина, как Софья Петровна.

– Вот ты и очнулся, сынок… Судьба дает тебе еще один шанс… а знаешь почему? – спросила она его.

– Я не нужен богу в качестве ангела, а для воина темных сил я недостаточно еще натворил дел? – попытался пошутить он.

– Дурак ты! Хороший ты человек, Леня. Будешь жить и не смей умереть раньше, чем я покину этот мир.

– Придется брать академотпуск, – отвел глаза Леонид, чтобы не расплакаться и не получить из уст Софьи Петровны «комплимент» – «сопливая девчонка».

– Какой еще «академ»?

– Я же весь продырявлен…

– Не ныть! Все зарастет, уж я-то об этом позабочусь и в учебе тебе не дам отстать. Что я там не знаю в вашей юриспруденции?

– Я уверен, что знаешь все, – улыбнулся Леонид.

– То-то же! – Уж чего, чего, а слов она на ветер не бросала.

Глава 4

Естественно, что когда Леонид стал богатым, он захотел сделать для Софьи Петровны все и сразу. Он на коленях стоял, упрашивая, чтобы она переехала жить к нему или в коттедж со штатом прислуги, на свежий воздух. Он просто жаждал отплатить хоть малой толикой за все то, что она в свое время сделала для него. Но Софья Петровна была бы не Софьей Петровной, если бы приняла все эти заслуженные блага.

Она отказалась наотрез, как всегда в резкой и упрямой форме.

– Ни за что! С ума сошел? Сам живи, как знаешь, а мне уж поздно помещицей становиться! Я никуда не уеду из своей квартиры и от своей единственной «цветочной крыши» в районе.

– Да я построю для тебя оранжереи! – горячо высказывался Леня.

– Ох, я всегда знала, что ты горяч! Возьми себя в руки, сынок! Я – пожилой человек, перемены я уже не приемлю. Я останусь в своей двухкомнатной квартире, и точка! Ко мне приходят мои ученики, мои соседи, мои друзья именно сюда! Что делать с ними? Тоже поселить их рядом со мной? Построишь такой коттеджный поселок под названием: «Все для мамы. Зуб даю»! – рассмеялась Софья Петровна.

– Но, мама!

– Не «нокай», я не лошадь! Я не лезу в твою жизнь, и ты не лезь в мою, дай помереть спокойно!

– Ни за что! Ты же мне в свое время не дала! – возразил Леонид.

– Да уж… вырастила на свою шею, – вздохнула Софья Петровна, лукаво глядя на него, словно что-то знала в этой жизни такое, чего он пока не понял.

Леонид понял одно, что перетащить ее к себе – дело невозможное. Он навещал ее как можно чаще, приносил продукты, лекарства, насильно заставлял проходить раз в полгода полное медицинское обследование и приглашал к ней девушек из сервисной службы для уборки квартиры. Нельзя не отметить, что в свои семьдесят лет Софья Петровна являлась примером для своих ровесников и людей много моложе ее. Она находилась в прекрасной физической форме, всегда бодрая и энергичная с абсолютно ясным и, что называется, трезвым умом. Болезней у нее, кроме кратковременного повышения давления, не наблюдалось. Софья Петровна ежедневно пробегала в парке по два-три километра и каждое утро обливалась холодной водой, а также организовала группу пенсионеров, которые стали заниматься своим здоровьем вместе с ней. Она активно посещала музеи, выставки, ходила со своими бывшими учениками в ночные клубы и на соревнования сноубордистов, объясняя это себе так, что человек молод душой и способен полноценно жить, пока интересуется жизнью молодежи и пока понимает ее.

– Ведь в конечном счете как бы старшее поколение ни ругало молодых, ни осуждало их, но именно молодежь является двигателем прогресса в мире, – говорила неисправимая оптимистка Софья Петровна.

Ей всегда было безумно интересно с молодежью, потому что они могли дать миру что-то новое и интересное. Она словно заряжалась у молодежи энергией и передавала ее своей группе подопечных – группе пенсионеров, часто примиряя их с собственными внуками.

Леонид ходил по овощным и фруктовым рядам рынка, ища малосольные огурчики, которые очень любила его мама. Он уже купил азербайджанские помидоры, свежайшую зелень, красные перцы, орехи, гранаты, килограмм отборного чернослива.

Продавцы всячески зазывали богатого клиента к своим лоткам, расхваливая товар. То, что Леонид был богатым клиентом, ни у кого не вызывало сомнения, даже не из-за того, что он был одет в добротные фирменные вещи, а по тому, как себя вел. Сразу чувствовалось, что это очень уверенный в себе человек, а уверенность эту ему давала его состоятельность.

– Дорогой, подходи, бери яблоки, виноград! Что хочешь выбирай!

– Не стесняйся! Смотри, какие фрукты! Самолетом из Баку! Мандарины пахнут праздником! – наперебой кричали продавцы.