Простушка. Лгу не могу

Через пару дней после Рождества мы вчетвером – Уэсли, Бьянка, Эми и я – коротали вечер в «Гнезде», местном баре, популярном среди некоторых учащихся гамильтонской старшей школы.

Мы с Эми не были завсегдатаями этого заведения, но Уэсли настоял на том, чтобы мы к ним присоединились, как «в старые добрые времена». Его старые добрые времена, не наши. Нам пришлось уступить.

Уэсли выцепил ломтик жареной картошки из корзинки в центре стола:

– Зимние каникулы почти на исходе. Надо как следует оторваться, прежде чем мы вернемся в Нью-Йорк.

– Я думала, что мы здесь исключительно с целью оторваться, – заметила я.

– Так и есть.

– Позволим себе не согласиться.

– Ой, да ладно. Это клёвое местечко, – сказал Уэсли. – Кстати, им требуется персонал. Тебе ведь нужна новая работа?

– Чтобы заманить меня сюда, не хватит всех денег мира, – ответила я, поморщившись, когда компания малолеток с визгом ворвалась внутрь.

– Я солидарна с Сонни, – поддержала Бьянка.

– Эми, ты со мной, правда? – Уэсли посмотрел на сестру, которая не возражала, но избегала его взгляда, и это говорило само за себя. – Что-то не так с вами, девочки. Все здесь присутствующие согласятся с тем, что это лучшее тусовочное место в Гамильтоне.

– Я бы не сказала, что за этот титул идет какая-то борьба, – ввернула я.

Уэсли пропустил мои слова мимо ушей:

– А знаете ли вы, – его лицо расплылось в озорной усмешке, и он обнял свою девушку, – что именно здесь мы с Бьянкой поцеловались в первый раз.

Бьянка фыркнула, брызгая во все стороны вишневой колой:

– Хм, и к тому же именно здесь я впервые плеснула напитком тебе в лицо.

– Я так понимаю, случай был не единичный? – спросила я.

Бьянка кивнула, и мы с Эми расхохотались. Уэсли, однако, продолжил, ничуть не смутившись:

– Между прочим, я говорил серьезно. О том, что нам надо что-нибудь замутить, пока не началась учеба.

– Что, например? – спросила Эми.

– Ну, скажем, устроить вечеринку?

Бьянка закатила глаза:

– Опять, – проворчала она. – И для кого это веселье?

– Я не вижу, чтобы у тебя были идеи получше.

– На самом деле, – сказала она, – у меня есть одна задумка. У моего дедушки есть домик в Теннесси, в Смоки-Маунтинс[38]. Мама все время пилит меня, просит, чтобы я привозила туда друзей на длинные выходные. Дом будет в нашем полном распоряжении.

– О, – оживилась Эми. – Вот это заманчиво.

– Действительно, здорово, – признал Уэсли.

Я уткнулась взглядом в столешницу. Деревянную поверхность покрывали имена, даты и даже ругательства, вырезанные за многие годы. Я делала вид, будто вчитываюсь в надписи, пока эти трое обсуждали предстоящую поездку в Теннесси. Я пыталась придумать что-то свое, строила собственные планы на новогоднюю ночь, но пульсирующий ритм электронной танцевальной музыки мешал сосредоточиться.

– Тогда выдвигаемся в четверг, – сказала Бьянка. – Проведем несколько дней в горах. Я предупрежу маму. Она обрадуется, что кто-то наконец решил использовать это место по назначению.

– А там есть джакузи? – поинтересовался Уэсли.

Бьянка не ответила:

– Там холодно, но это шикарное место для пеших прогулок. Так что захватите теплые ботинки, если есть.

– Я как раз купила новую пару, – сказала Эми.

– Отлично. А как у тебя с этим, Сонни?

Я вскинула голову:

– А? Что?

– Ботинки, – пояснила Бьянка. – Имеются? Если нет, у меня есть лишняя пара, которая тебе наверняка подойдет. У тебя какой размер?

– Семерка, но…[39]

По правде говоря, каким бы близким мне ни был Уэсли, я не слишком хорошо знала Бьянку. Конечно, мы встречались несколько раз за эти годы, когда они с Уэсли приезжали домой на каникулы, и мне она очень нравилась. Мы вместе тусили, но всегда в компании Уэсли и Эми. Они нас и познакомили. Но я сомневалась, что она видит во мне подругу. Я была, скорее, вечным, пусть и не до конца противным «хвостиком». И уж, наверное, я не была настолько ей симпатична, чтобы она захотела пригласить меня в домик своего деда. Я полагала, что разговор за столом касается исключительно Рашей, брата и сестры.

– Что «но»? – удивилась Бьянка. – Ты ведь едешь с нами?

– Если вы так хотите. Я просто подумала, что вы собираетесь втроем. Что-то вроде семейного отпуска.

– Ты и есть семья. – Уэсли произнес это как самую очевидную вещь в мире. Как нечто само собой разумеющееся. Небо – голубое, Земля вращается вокруг Солнца, а я – член их семьи.

Я почувствовала, как от смущения к горлу подступает ком. К счастью, Бьянка заговорила раньше:

– Конечно, ты приглашена, – сказала она. – Ты думаешь, что мы, как последние сволочи, обсуждаем при тебе поездку, в которую тебя не зовут?

– Нет, но…

– К тому же, – перебила она, – вы с Эми неразлучны, верно? Вы всегда идете в комплекте.

Я покосилась на Эми, которая выбирала картошку из корзинки. Может, мы с ней и шли «комплектом», но в последнее время он перестал казаться целым. Эми все еще вела себя немного отстраненно и всякий раз, когда я упоминала о Райдере, сворачивала разговор, отделываясь односложными ответами, пока не находила способ сменить тему или повод выйти из комнаты.