Простушка. Лгу не могу

На самом деле я была в неоплатном долгу перед Уэсли и его семьей. Я знала, что никогда не смогу отблагодарить их за все, что они сделали для меня в эти последние несколько месяцев. Раши никогда бы не позволили мне предложить им деньги, даже если бы они у меня были.

– Отцу, – сказала я, тряся затекшей рукой. – Мы начали переписываться.

Уэсли сел напротив с миской хлопьев для завтрака. Его серые глаза оглядели стол, оценивая, сколько страниц я уже накатала. Румянец вспыхнул на моих щеках. Я хотела написать всего несколько страниц, но это письмо растянулось на целый роман.

– Почему бы тебе не печатать? – спросил он. – Получится быстрее.

– Думаю, я уже сыта современными технологиями, – призналась я и отложила ручку, чтобы размять кисть. Я тысячу лет ничего не писала от руки, и это был мой самый грандиозный труд за прошедшие годы. – К тому же такое письмо выглядит более личным. И я думаю, это как раз то, что сейчас нужно и мне, и отцу.

Уэсли улыбнулся:

– Я люблю письма от руки.

– Ты пишешь письма?

– Было дело, в прошлом. Ты права. Они носят более личный характер. – Он на мгновение отвел взгляд, и какая-то грусть промелькнула в его улыбке. Потом он тряхнул головой и снова посмотрел на меня. – Стало быть, у вас с отцом все налаживается?

– Да. Это здорово, что он вернулся в мою жизнь. Пусть даже так. Надеюсь, что через несколько месяцев он выйдет, и… мы сможем начать все сначала.

– А что насчет твоей мамы? Ничего не слышно от нее?

Я покачала головой, и Уэсли догадался, что не стоит продолжать. Говорить о маме все еще было слишком тяжело. Порой я злилась на нее за то, что она меня бросила, и с горечью радовалась, что больше не придется жить с ней. А бывало, что мое сердце разрывалось от боли, когда я чувствовала себя брошенной и никому не нужной. Ведь это все же была моя мама, а я понятия не имела, где она и почему не может остаться дома, со мной. Иногда я винила себя. Иногда просыпалась ночью в панике, думая, что она ранена или мертва. Может, так оно и было. Кто знает?

Но я была не одна. Со мной оставались Раши – люди, которые знали меня, видели во всех моих уродливых проявлениях, и все равно любили. Может, мы и не связаны кровными узами, но это моя семья.

А еще, хотя я боялась возлагать на это слишком много надежд, все шло к тому, что у меня появится и родной отец.

– Итак, – сказал Уэсли, проглотив ложку хлопьев. – Ты должна просветить меня насчет последних событий. Что там у вас с Эми? Что-то изменилось после января?

Я вскинула бровь:

– Мы же каждую неделю общаемся с тобой по телефону.

– Да, но никто из вас не рассказывает ничего интересного, – возразил он, тыча в меня ложкой, как судейским молотком. – И, хотя новости о твоих успехах в школе и на работе меня бесконечно радуют, я не прочь получить и более пикантную информацию.

Я рассмеялась:

– Что бы тебе хотелось услышать?

– Ну, я не знаю. – Он пожал плечами и проглотил еще ложку хлопьев. – Что там с тем парнем, о котором ты мне рассказывала?

Я и без зеркала знала, что все краски разом сошли с моего лица. Только Уэсли мог так легко перескочить с одной неловкой темы на другую, не менее болезненную.

– Ничего, – пробормотала я, снова хватаясь за ручку и надеясь, что он уловил намек. Не тут-то было.

– Ежу понятно, что это ложь, – сказал он. – А мне казалось, ты дала обет честности?

Я застонала:

– Это… не совсем ложь. Просто между нами ничего не происходит.

– Почему?

С большой неохотой я снова отложила ручку.

– Хорошо, но только в двух словах. – Я сделала глубокий вдох, чувствуя знакомую боль в груди. Она появлялась всякий раз, когда я думала о Райдере. – Оказывается, я ему действительно нравилась, но я сама все испортила. Наплела столько небылиц, что Райдер никогда меня не простит.

Уэсли наблюдал за мной с минуту, как будто подыскивая какие-то слова. Но, прежде чем он нашелся с ответом, мой телефон, валявшийся рядом с ним на краю стола, ожил рингтоном «Константин» от Something Corporate[55]. Что я могу сказать? В последнее время меня потянуло на эмо[56].

Уэсли покосился на экран и усмехнулся:

– Никогда не знаешь, – сказал он, подвигая телефон ко мне через стол. – Люди порой удивляют.

Я посмотрела на экран и не поверила своим глазам.

Мне звонил Райдер Кросс.

– Советую ответить, – сказал Уэсли, по-прежнему усмехаясь. Он встал из-за стола и оставил меня одну в столовой. Я дрожащими пальцами нажала кнопку, чтобы ответить.

– А-алло? – выдавила я из себя.

– Привет, Сонни. – Это был его голос. Мягкий и нервный, но это был его голос.

Тяжесть в груди немного ослабла. Я не знала, что он собирается сказать. Возможно, он еще злился, но, если он звонит мне… наверное, это значит, что он хочет поговорить. А я так боялась, что этого никогда не случится. Я как будто наконец-то глотнула воздуха, которого мне так не хватало все это время.

– Сонни? – повторил он, не дождавшись моего ответа. – Это… это ведь Сонни, верно?

– Да, – сказала я. Мой голос дрогнул, и я откашлялась. – Да. Теперь это действительно я.

Благодарности