Простушка (ЛП)

Мне хотелось что-то сказать, попросить его остановиться. Сказать ему, что он совершает большую ошибку. Но как? Как семнадцатилетняя может заверить своего отца, что она знает, что лучше для него? Если я попытаюсь остановить его, у него может включиться защитный механизм. Он может подумать, что я тоже его предала. Он может разозлиться на меня.

Поскольку папа бросил пить еще до моего рождения, я мало что знала об этом. Я только знала, что у него когда-то был «спонсор». Какой-то высокий, лысеющий мужчина из Оак Хилл, которому мама отправляла поздравительные открытки на Рождество, когда я была маленькой. Отец с ним больше не общался, и я была прочти уверена, что даже сильно постаравшись, не смогу найти его номер. Но даже если бы и смогла, то что бы сказала ему? Как вообще с этими спонсорами работают?

Я чувствовала себя бессильной и бесполезной, и мне было очень стыдно. Мамы с нами больше не было, и что-то сделать сейчас со всем этим было моей обязанностью, но я понятия не имела что именно.

Поэтому в течение нескольких недель после отъезда мамы в Теннеси я, находясь дома, старалась избегать отца. Я в жизни не видела его пьяным, поэтому не знала, чего от него ожидать. Все мои знания об этом ограничивались разговорами, подслушанными мной в детстве. Когда-то папа был агрессивным, часто срывал свою злость на других. Я не могла и не хотела представлять его себе таким. Поэтому я оставалась в своей комнате, а он — в своей.

Я продолжала убеждать себя, что все наладится, а пока стоит хранить все это в секрете. К счастью, мама поверила мне, когда я сказала ей по телефону, что все у нас хорошо.

Честно говоря, я думала, что сложнее всего будет скрыть правду от Кейси. Она всегда видела меня насквозь. Сначала я пыталась избегать ее, игнорировала ее звонки и придумывала отговорки, когда она предлагала провести вместе время. Я так и не сходила с ней в «Гнездо», как она мне предлагала. Я была уверена, что она завалит меня вопросами, как только застанет в одиночестве, поэтому не стесняясь, использовала бедную Джессику в качестве медиатора. Но через неделю у меня появилось странное чувство, что Кейси начала меня избегать.

Она звонила все реже и реже.

Перестала спрашивать, хочу ли я пойти в «Гнездо» на выходных.

Она даже поменялась местами с Джанин в столовой, и теперь сидела по другую сторону стола — подальше от меня, насколько было возможно. Пару раз я заметила, как она кидает на меня злые взгляды.

Мне хотелось знать, в чем проблема, но я боялась спросить ее об этом в открытую, зная, что если мы начнем этот разговор, я не смогу продолжать врать ей о папе. Но это был его секрет, его позор, и не мне было об этом рассказывать. Я не позволю никому узнать об этом, даже Кейси.

Поэтому на время мне нужно было притвориться, что я не замечаю странного поведения Кейси.

Уэсли был единственным, кто на самом деле помогал мне пережить те недели. Часть меня ужасалась этому, но что еще я могла сделать? Мне нужен был этот выход — этот наркотик — больше, чем когда-либо, и он был всего в нескольких минутах езды. Встречи три-четыре раза в неделю помогали мне сохранить рассудок.

Боже, я была как наркоманка. Может, я уже давным-давно потеряла последние остатки своего рассудка.

— Что бы ты делала без меня? — спросил он одним вечером.

Мы лежали на его огромной кровати, посреди шелковых простыней. Мое сердце все еще колотилось, как бешеное, пока я отходила от того, чем мы только что занимались, и Уэсли лишь мешал, подвинувшись своими губами так близко к моему уху.

— Жила бы счастливой… счастливой жизнью, — пробормотала я. — Может даже была бы оптимисткой… если бы тебя не было рядом.

— Врунья. — Он играючи прикусил мочку моего уха. — Ты бы была ужасно несчастна. Признайся, Простушка. Я ветер под твоими крыльями.

Я прикусила губу, но так и не смогла сдержать смех — и это при том, что я почти восстановила свое дыхание.

— Ты только что процитировал Бетти Мидлер… в постели. Я начинаю сомневаться в твоей сексуальной ориентации, Уэсли.

Уэсли посмотрел на меня с дерзким блеском в глазах.

— Правда? — Его улыбка стала еще шире, затем он снова наклонился к моему уху и прошептал: — Мы оба знаем, что моя ориентация никогда не была под вопросом… я думаю, что ты просто меняешь тему, потому что знаешь, что это правда. Я свет в твоей жизни.

— Ты… — я потерялась в словах, когда Уэсли прислонился губами к моей шее. Кончик его языка проделал путь вниз к моему плечу, что немного затуманило мой мозг. Как я должна была с ним спорить в таких условиях? — Мечтай. Я просто пользуюсь тобой, помнишь?

Его смех был приглушен, он слишком близко находился к моей коже.