Простые истории

«Ты готов?», – Джинн выглянул из-за шатра и поманил меня рукой. Я последовал за ним. Выйдя из-под освещенного навеса и пройдя сотню метров по пустыне, я обнаружил, что на улице чёрная-чёрная ночь. Горячая, словно день, она пылала песком-костром, облизывая мне ноги. Мы шли минут десять, пока совсем не скрылись шум и огни трапезы, которую готовили для нас. Мы прошли еще столько же, и остались один на один с пустыней. Я заметил на горизонте еще людей, мы подошли к ним молча и сели в круг, как и они. На горячем песке перед каждым из нас стояла витая железная чаша, по форме напоминающая кувшин, но ручка была у неё длинная и деревянная, смотрящая вбок. Люди рядом слегка шатались, будто под единую мелодию, я увидел, как Джинн закрыл глаза, и повторил за ним. Густой воздух нажал на мои веки и прошёл сквозь них прямо в голову, я услышал ритм. Он зачаровал меня, я стал легко качаться по кругу, когда открыл глаза, обнаружил, что попадаю в такт с остальными. Другие мужчины, а здесь, кажется, не было женщин, сыпали что-то в свою чашу, добавляли воду, наклоняли сосуд и возили его по песку, я повторял, запахло чем-то жженым, но очень приятным. Напиток в чаше поднимался, тогда его поднимали за деревянную ручку, ждали, пока он опустится, и ставили назад. Так несколько раз. Потом переливали его в чашку – густой, чёрный, пахучий и кипящий от песка, который почему-то совершенно не обжигал мне ноги. Через пару минут нам принесли апельсины. В ночи я не видел, но мне показалось, будто их спустили с неба, я лишь почувствовал, как грубая ткань коснулась моего лица и улетела прочь. Мы раскрывали их будто неведомые плоды – разламывая пополам и глотая сок, текущий по рукам и локтям. Мне достался мой апельсин. Я чувствовал вкус золота: медовый и цветочный, как липа. Далее половины мы резали на полукруглые дольки. Оставляли их на тарелке, одну руками разбирали на мякоть и кожуру. Кто-то мякоть съедал, а кто-то убирал назад, к остальным частям апельсина. Но все до единого бросали корку в еще горячую чашку. Нюхали, закрыв глаза, и делали первый глоток. Музыка усиливалась, но никто и не смел подпевать. Горький кисловатый кофе уколол мой язык и нежно разошёлся по нёбу. Я глотнул и пустил яркий запах кофейной цедры в нос. Пряный обильный аромат сшиб бы с ног, если бы я уже не сидел, подтянув колени и мечтательно обхватив их руками. Порция была небольшой. За пару маленьких, но таких ярких глотков я дошёл до гущи – чёрного молотого зерна, что осело на чашке. Я посмотрел на её дно и увидел море. Оно двигалось туда, куда я его наклонял. Приливы, отливы зависели только от меня. Когда я пил этот кофе, все стихии были в моих руках. По крайней мере, мне так казалось.