Просуществует ли путинская система до 2042 года?

   -  Мы сейчас развиваем структуру, которая в скором времени трансформируется в госкорпорацию. <...> Это рыночная форма поглощения стратегических активов в дотационных регионах. Речь идет о бюджетообразующих или градообразующих активах, которые находятся в неправильных налоговых режимах. <...>

   -  То есть речь идет о том, что вы получили нечто вроде мандата на рейдерство с использованием силового фактора?

   -  Это не рейдерство. Мы не забираем предприятия, мы минимизируем рыночную стоимость разными инструментами. Как правило, это добровольно-принудительные инструменты. Есть рыночная стоимость, есть механика блокировки ее роста, конечно же, всякими административными вещами. Но, как правило, люди же понимают, откуда мы приходим... Хотя, как правило, это конфликты тлеющие, уже находящиеся в центре внимания существующих ФПГ. Тогда приходится

договариваться нашим старшим товарищам и приходить к какому-то консенсусу. Как правило, это нижняя планка рыночной стоимости. Но это не отбор ЮКОСа - вполне нормальные деньги люди получают.

   -  Люди довольны... или возражают?

   -  Нет, зачем. Мы все без охраны живем. По сути дела, у нас же это госзадача - все понимают, что нам поручили это делать.

Если не мы, то придут другие, которые точно так же будут выполнять функцию консолидации активов в руках государства, потому что это государственная политика сейчас. <...>

   -  А кто вам задачу ставил?

   -  Партия! (Смеется.)

Партию для нас олицетворяет силовой блок, который возглавляет Игорь Иванович Сечин.

(http:/'/www. kommersant.ru/doc/831089)

Из «слабовиков» в силовики

Бандитский бизнес 1990-х гг. сформировал привлекательный образец для бизнеса, осуществляемого сегодня силовиками. А то, что делают силовики, сформировало, в свою очередь, образец для многих государственных чиновников, не принадлежащих к числу сотрудников госбезопасности, полицейских или прокуроров, но имеющих тем не менее неплохие возможности кормиться с бизнеса, попадающего от них в зависимость.

Дело в том, что наехать на бизнес можно абсолютно цинично и беззастенчиво, угрожая оружием и расправой, а можно наехать, используя российское законодательство и российские правила игры. По закону чиновникам предоставляется много возможностей для контроля над бизнесом и для вынесения решений, ущемляющих бизнесменов. А в соответствии со сложившимися правилами игры отстоять свои права в борьбе с чиновниками довольно трудно. Бог высоко, Путин далеко. И оба к тому же довольно спокойно смотрят на все творящиеся в России злоупотребления. На местах же нет никаких демократических механизмов, обеспечивающих объективность судебного разбирательства. Представителям власти надавить на суд не столь уж сложно, и он при необходимости вынесет решение в пользу чиновника, который наезжает на бизнес в стремлении получать с него доход.

Самый яркий пример превращения «слабовиков» в силовиков — деятельность Роспотребнадзора, осуществляющего, в частности, санитарный и эпидемиологический контроль. Геннадий Онищенко, долгие годы возглавлявший эту организацию, постоянно принимал меры, ограничивающие ввоз на территорию России продуктов из тех стран, которые вдруг переставали нравиться Кремлю в связи с их политической позицией. Проблемы возникали то с Грузией, то с Молдовой, то с Белоруссией, то с государствами Евросоюза. Придраться всегда было к чему. Вино, фрукты, молоко и другое продовольствие оказывалось некачественным по решению наших санитарных врачей.

Можно, конечно, допустить, что доктор Онищенко был кристально честным человеком, что он вводил запреты лишь на те товары, которые действительно были негодными, и лишь по чистой случайности действия Роспотребнадзора совпадали с политическими кампаниями против соответствующих стран. Но даже если мы сочтем Онищенко ангелом, сама процедура обнаружения санитарных врагов России показывает, насколько просто одним лишь решением чиновника запретить бизнес на миллионы долларов. И, соответственно, создать преимущества для конкурентов, ввозящих вино, фрукты или молоко из других стран. А уж эти конкуренты наверняка сумеют щедро отблагодарить «бдительного чиновника», сумевшего обнаружить санитарные нарушения не у них, а у тех бизнесменов, которые борются с ними за один и тот же рынок.