Просуществует ли путинская система до 2042 года?

   — Выиграют, если все мы сплотимся в единой антипутинской коалиции, — уверенно отвечает интеллигент.

   — Ты сам-то в такую коалицию веришь? — спрашивает народ.

   — Не очень, — отвечает честный демократ, памятуя, что трудно требовать от народа единства, когда сами лидеры условной антипутинской коалиции постоянно грызутся между собой. — Но если мы хотим хоть когда-то жить лучше, нам надо сплачиваться и голосовать против власти. Не в этот раз, так в следующий, мы сможем, наверное, одолеть путинский режим.

   — А следующий — это когда? — прагматично интересуется народ.

   — Не знаю, — отвечает честный демократ, вспоминая, что первые попытки сплочения были предприняты четверть века назад с участием покойного Егора Гайдара и по сей день здравствующего Григория Явлинского.

   — То есть конкретного успеха ты не обещаешь, но предлагаешь бороться за идею?

   — Рано или поздно борьба за идею приводит к успеху, — с уверенностью говорит демократ, поскольку хорошо знает историю.

   — Ну, если рано, то я, пожалуй, Путина бы скинул, — отвечает народ, почесав глубокомысленно репу. — А если поздно, то лучше уж с Путиным. Выходит, что нет ему никакой альтернативы.

   — Ты сам сделай так, чтобы рано было, а не поздно. Не голосуй за Путина. Протестуй. Демонстрируй, что ты с властями не согласен.

   — И станет лучше? — недоверчиво спрашивает народ, включая телевизор, поскольку долго без него существовать не может.

Демократ совсем уже открывает рот, чтобы подтвердить это предположение, но тут телевизор начинает рассказывать народу о ситуации на Украине.

   — Не обязательно сразу же станет лучше, — говорит честный демократ, косясь на экран. — Но рано или поздно, конечно, станет.

   — Похоже, что все-таки поздно, а не рано, — резюмирует народ, глядя в телевизор на свежеотставленного Яценюка. — В общем, нет Путину альтернативы.

В этот момент Яценюк исчезает, а экран гаснет из-за отключения электричества. Народ с помощью небольшого числа букв выражает всё, что он думает о любимой родине, властях предержащих и приватизации тока в розетке.

   — Вот-вот, — воодушевляется демократ. — Надо же что-то делать.

   — И впрямь, — кивает народ, — пора Путину написать.

   — Вот ... — возмущается демократ, используя то небольшое число букв, которыми народ только что охарактеризовал ситуацию с электричеством. — Неужели ты в него веришь?

   — Да не очень, — соглашается народ. — А у тебя есть иное предложение?

Не будем дальше развивать этот диалог, поскольку на такой вопрос может последовать лишь один конструктивный ответ: давай выпьем.

У тех людей, которых мы условно обозначили термином «демократ», и у тех, которые столь же условно обозначены термином «народ», существует вполне понятная рациональная логика. Но эти две рациональные логики на удивление несовместимы между собой.

Демократы не могут поддерживать лидера, при котором жизнь в стране становится хуже. Они полагают, что надо делать всё возможное для трансформации власти. Именно так поступают избиратели в демократических государствах, и поэтому уровень жизни там существенно выше, чем у нас.

При этом народ не понимает, какой смысл голосовать за тех, кто всё равно не может победить. По большому счету, нет даже смысла разбираться в их взглядах и программах. Нет даже смысла копаться в интернете, отыскивая политическую информацию и отвлекаясь от переписки в социальных сетях. Когда в России действительно что-то реально можно будет изменить, нам об этом скажут по телевизору. Включаешь — а там диктор вдруг заявляет:

— Как выяснилось на XX съезде «Единой России», президент Путин допускал культ своей личности, покровительствовал внезапно выявившимся иностранным агентам и волюнтаристски проводил политику импортозамещения. Кроме того, съезд постановил поддержать миролюбивый курс американской администрации, а украинскую хунту с нынешнего дня считать демократически избранной властью.

Вот как только подобное из ящика будет слышно, так сразу можно будет соглашаться на переизбрание Путина, если к тому времени его еще не переизберут без нас. А до тех пор, пока он остается национальным лидером, моральным авторитетом и другом всех байкеров, лучше писать петиции начальству о возвращении тока в розетку. Не бог весть что, конечно, но точно эффективнее петиций о возвращении Касьянова в правительство.

В общем, интеллигенция, конечно, умнее народа и более образованна, но, как и в прошлом, строит порой утопические схемы развития. На сегодня, увы, подобной утопией представляется апелляция к демократическим чувствам среднего избирателя. Не стоит думать, будто через организованные Кремлем выборы мы можем прийти к демократии, если народ вдруг проснется, отряхнет лапшу с ушей и возбудится от пустеющего холодильника больше, чем от наполненного враньем телевизора.