Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Георгий Сатаров:

«Нет народов, которые обречены на коррупцию религией, культурой, историей или расой. Принято считать, что западная культура исторически менее коррупционна, чем восточная. Но сто лет назад в Англии легко можно было купить результаты выборов в нижнюю палату английского парламента. Коррумпированность американских полицейских пятидесятилетней давности до сих пор отзывается эхом в художественной литературе и кинематографе. Различие стран по уровню коррупции весьма велико, какую бы их группу мы ни взяли в Азии, в Латинской Америке или в Европе. Еще более разнообразны в этом отношении регионы нашей страны, даже если отбросить национальные республики.

Так что ошибаются те, кто убеждает нас в нашей обреченности. Победить коррупцию нельзя, но сделать так, чтобы она перестала быть стержнем жизни, — можно. Никогда в истории уровень коррупции не снижался сам собой, всегда — в результате серьезных усилий в сфере политики или существенных общественных сдвигов, следствием которых были подобные усилия.

К сожалению, было и другое: коррупция разлагала и сжигала целые государства».

(Филиппов П., ред. История новой России. Очерки, интервью: в 3 т. - СПб.: Норма, 2011. Т. 1. С. 177-178)

Двойное бремя российской экономики

Хотя российская экономика не приспособлена для динамичного развития при низких ценах на нефть, бремя социальных расходов, которое ей приходится нести, остается довольно тяжелым. Патерналистски настроенное общество хочет, чтобы государство заботилось о нем в любых условиях, и это желание вполне понятно. Такого рода патернализм имеет место и в самых развитых западных странах, где люди отнюдь не против того, чтобы получать «халяву». Однако мы не имеем сегодня тех возможностей для патернализма, которые существуют на богатом Западе. Поскольку наше общество дало властям карт-бланш на сохранение правил игры в экономике, при которых чиновничество активно собирает свою ренту с бизнеса, у государства в кризисной ситуации остается всё меньше ресурсов, чтобы быть заботливым патроном.

Самый яркий пример сохранения нежизнеспособных правил игры (институтов) в социальной сфере — это положение дел с пенсионной реформой. Необходимость перемен здесь определяется объективно происходящим изменением демографической ситуации. Пожилые люди теперь живут в среднем дольше, чем в советское время, когда пенсионная система создавалась. А рождаемость ныне стала заметно ниже. Если раньше несколько работающих людей «кормили» (отчисляя взносы в Пенсионный фонд) лишь одного пенсионера, то вскоре на этого пенсионера будет приходиться лишь один кормилец. Соответственно, реальный размер пенсии резко снизится. По сути, этот процесс уже начался в связи с нынешним кризисом (когда пенсии обесценились на фоне инфляции), но дальше положение дел, скорее всего, еще больше ухудшится.

Для выхода из такой ситуации теоретически существует три способа. Первый — повышение пенсионного возраста. Второй — резкое сокращение неэффективных госрасходов (в первую очередь военных) и перераспределение бюджетных денег в пользу пенсионеров. Третий — реформа, обеспечивающая переход к пенсионной системе накопительного типа, при которой работающие люди в течение своей трудовой жизни сами копят с помощью государства деньги, а из них в старости им будет выплачиваться пенсия.

По первому пути Кремль пока боится идти, поскольку такого рода непопулярные меры могут подорвать президентский рейтинг.