Против Кремля. Берии на вас нет!

В узкомедицинском смысле некрофилией (греч. «любовь к мёртвому») называют специфические сексуальные или психические извращения.

Однако в XX веке этот термин получил и более широкое толкование. В частности, он был использован известным немецко-американским социологом и психологом-неофрейдистом Эрихом Фроммом в его книге «Анатомия человеческой деструктивности». Фромм дал определение некрофилии не в медицинском, а в характерологическом смысле:

«Это — страстное влечение ко всему мёртвому, больному, гнилостному, разлагающемуся; одновременно это страстное желание превратить всё живое в неживое, страсть к разрушению ради разрушения; а также исключительный интерес ко всему чисто механическому (небиологическому). Плюс к тому это страсть к насильственному разрыву естественных биологических связей.»

Вряд ли сам Фромм понял, что он дал блестящее характерологическое определение современной мировой «элиты», сплошь состоящей из нелюдей. Тем не менее наблюдения Фромма настолько интересны, а его выводы настолько убийственны для капиталистической «элиты», что просто нельзя удержаться от нескольких цитат из книги Фромма:

«Сравнительно трудноуловимой чертой некрофильского характера является особая безжизненность при общении. Причём здесь дело не в предмете обсуждения, а в форме высказывания. Умный, образованный некрофил может говорить о вещах, которые сами по себе могли бы быть очень интересными, если бы не манера, в которой он преподносит свои идеи. Он остаётся. холодным, безучастным. Он представляет свою тему. безжизненно. Такие люди не умеют одновременно улыбаться и говорить, их улыбка неорганична — .какая-то автоматическая гримаса, символизирующая американский обычай «лучезарного» общения».

Но это же сказано о манере публичного поведения практически всех современных капиталистических политиков всех стран мира, а значит, и капитализированной «Россиянин», с той лишь поправкой, что нынешних политиканствующих некрофилов вряд ли можно назвать умными и образованными.

Ещё президент Буш-старший производил впечатление человека. Президент Буш-младший уже имел все выраженные поведенческие признаки политического некрофила, что и неудивительно — процесс гниения живого трупа капитализма может лишь усиливаться и, само собой, усиливается.

А вот характеристика иного поведения, данная Фроммом:

«Противоположный тип характера, биофил (русский эквивалент — «жизнелюб». -С.К.), напротив, может говорить о переживании, которое само по себе не очень интересно, но он подаёт его столь заинтересованно и живо, что заражает других своим хорошим настроением».

Это — поведение, например, Ленина, Фиделя Кастро, да и вообще любого, ориентированного на созидание человека. Между прочим, внешне малоэмоциональная манера поведения и речей Сталина была, тем не менее, полна интереса к жизни и адресовалась к жизни. Не случайно в статье «Наши цели», написанной в 1912 году как передовица для первого номера газеты «Правда», Сталин, сообщая, что целью «Правды» будет «освещать путь русского рабочего движения светом международной социал-демократии» и «сеять правду среди рабочих о друзьях и врагах рабочего класса», далее продолжал (выделение жирным курсивом моё. — С.К.):

«Ставя такие цели, мы отнюдь не намерены замазывать разногласия, имеющиеся среди социал-демократических рабочих. Более того: мы думаем, что мощное и полное жизни движение немыслимо без разногласий, — только на кладбище осуществимо «полное тождество взглядов»!..»

Такое заявление, противопоставляющее унылому кладбищу полную движения жизнь, мог сделать только, пользуясь термином Фромма, убеждённый биофил, последовательный антагонист идей социальной некрофилии и конформизма.

Фромм точно заключает: «Некрофил действует на группу как холодный душ или «глушитель» всякой радости, как «ходячая тоска».» Это — о нынешних «кремлёвских сидельцах». Ленин же, Сталин и другие выдающиеся лидеры коммунизма воздействовали на аудиторию прямо противоположным образом, воодушевляя людей и мобилизуя их на борьбу за новую жизнь.

Социальную некрофилию Фромм определяет и как выражение любви к отжившему, как обострённую тягу к вещам, к владению, к собственности. Фромм пишет, что «иметь» у социального некрофила господствует над «быть», обладание — над бытием. Но, значит, и в этом отношении капиталисты и сторонники капитализма — классические некрофилы. И это хорошо выразилось в известном и популярном одно время на Западе лозунге «Лучше быть мёртвым, чем красным».

Для нормального человека лучше быть живым, чем мёртвым. И поэтому, если российское общество не хочет окончательно скончаться, надо научиться ставить верный диагноз политикам, чтобы понять — не болен ли политик, не дай бог, смертельно опасной для нормального общества болезнью — социальной некрофилией.

К теме людей-нелюдей нам ещё придется, пожалуй, вернуться. Очень уж эта тема плохо разработана, хотя и очень важна. И я постараюсь этот пробел — пусть и в малой мере — заполнить уже в следующей главе.

Глава 5. Элита, да не та…