ПРОТИВ ЛОМА НЕТ ВАМПИРА

Из трубки донеслось одно-единственное слово. Но ненависти в нем было столькооо... Я поняла, что Валентин Дмитриевич действительно доверяет тем, кто стоит рядом с ним у телефона и слушает наш разговор. Потому что высказать такую ненависть, искреннюю, обжигающую ненависть в присутствии вампира - это верная смерть. Дюшка не спустил бы. Хм, а с какой минуты я стала так четко оценивать, что бы он спустил с рук, а что - нет? Я ведь не лучший психолог планеты? Или с Дюшкой пять лет как общаюсь? Или с этим типом из трубки? Нет. Но я чувствовала, что мой собеседник говорит правду. И честен в своей ненависти.

- Вы знаете, - медленно сказала я, - я не могу похвастаться такой же силой чувства, но кое-кто из моих друзей может. К сожалению, мы с вами - враги.

Голос в трубе был грустным и усталым.

- Юлия Евгеньевна, мне поручено дождаться вашего звонка и сообщить вам следующую информацию. Ваши вампиры у нас. Пока они живы и им не причинили никакого физического вреда. Андрэ готов обменять их - на вас и некоего художника. Иначе они будут мертвы.

- Когда? - я с трудом узнала свой голос.

- Я не знаю.

Я крепко, до боли сжала кулаки. Спокойно, Юля, спокойно. Если ты сейчас сорвешься, ты можешь потерять даже жизнь. А проиграть одну схватку – не значит сдать всю страну. С потерей Москвы еще не потеряна Россия…

- А живы ли они сейчас? Простите, но Андрэ мог вам и соврать.

- Этого я тоже не знаю.

- А как я тогда должна вам верить? Если вы сами признаете, что не можете гарантировать правдивость ваших слов?

- Мне верить необязательно. Я должен дождаться и передать вам телефон господина Андрэ.

- Можете передавать, - мертвым голосом сказала я. Потом так же, без эмоций, забила семь цифр в память сотового. Хотя могла бы этого и не делать. Чувство было такое, словно их у меня на коре головного мозга лобзиком выпиливают. Я молчала. И голос в телефоне тоже молчал. Но он не выдержал первым.

- Юлия Евгеньевна...

- Да? - откликнулась я.

- Я не знаю, кто вы и что происходит. Но... это как-то во вред господину Андрэ?

- ОЧЕНЬ.

Я вложила в свое слово не меньше чувства, чем мой собеседник. И он оценил. И поверил.

- Тогда вам стоит записать мой телефон. Так, на всякий случай.

- Интересно - какой? Диктуйте!

Я забила в память еще один телефон. И только потом уточнила.

- Скажите, а вы - оборотень?

- Да.

- Лис?

- Да.

- А что со Снегиревым?

- Это хозяин дома?

- Да.

- Попробуйте догадаться?

- Он жив?

- Нет.

- Но вампиром он не стал?

- Не стал.

Бедный шарпей. Но слезы по его печальной судьбе мне проливать не хотелось. Если живешь на склоне вулкана, будь готов повторить судьбу Геркуланума и Помпеи.

- Всего вам хорошего, Валентин Дмитриевич.

- До свидания, Юлия Евгеньевна. Простите, а что мне передать господину Андрэ?

- Передайте ему, что он - козел.

- С удовольствием, - отозвался голос. - А если без вашего личного мнения?

- А если без него, то решения все равно принимаю не я. Пока я доберусь, пока я разбужу кого-нибудь из вампиров, пока... Короче - пока!

- Пока.

Я засунула трубку в карман и выругалась. Мать вашу так! И этак тоже! И что мне теперь прикажете делать!? Рассказать обо всем Мечиславу? Или нет? Или Даниэлю? Или обоим!? Хрен его знает! Даже с Надей я посоветоваться не смогу. Что же мне делать, Высшие Силы!? Что мне делать!?

Я поступила, как и всегда. Проблемы надо решать по мере их поступления. А как их можно решить, если вампиры еще не проснулись? Я плюнула на все, достала из шкафа в гостиной книгу и уселась перечитывать сказку про Буратино. Есть у нас с ним что-то общее, определенно есть. То ли длинный любопытный нос, то ли милая привычка лезть им во все передряги!

И листая старую сказку и сама не заметила, как заснула.

Я отключилась так плотно, что даже не услышала, когда проснулись вампиры, и вернулась подруга. Видимо измученный организм, решил все без участия дурной головы – и полностью отключил меня.

Оно и правильно.

Глава 12

Вторая печать.

Я открыла глаза и тут же закрыла их обратно. Потом опять открыла. Мечислав выглядел как всегда - совершенно сногсшибательно. Белый свитер был ему как раз впору. На груди у него был треугольный вырез - и золотистая кожа была открыта моему взгляду. Угольно-черные волосы рассыпались по плечам роскошными локонами, заключая изящное, словно вырезанное рукой лучшего скульптора лицо, в рамку. Белый цвет ткани подчеркивал густой медовый цвет его тела. Запах меда и цветов кружил голову. Значит, не одеколон. От Снегирева мы вообще без штанов и носков сбегали. А что тогда? Гормоны? Феромоны? Или как запах у цветов, для привлечения пчел? Черт его знает… Но голова кружилась. По телу разливалось какое-то мягкое и вальяжное оцепенение. И мне вдруг ужасно захотелось залезть руками под его свитер. Желание было настолько неестественным для меня, что я тут же ударилась в откровенное хамство.

- Неужели нельзя начать день с чего-нибудь посимпатичнее?