Против лома нет вампира

– Если бы понимала, меня бы здесь не было, – огрызнулась я. – Так какие правила?

– Сейчас он выберет вампира, – начал излагать Мечислав. – Вам огородят достаточно большой круг осиновыми прутьями. Если кто-то выйдет за пределы круга – это мгновенная смерть. Даже одной ногой. Все освященные предметы придется оставить здесь. Все, что находится в круге, считается оружием. Но я готов поспорить, что там ничего не окажется. Андре не настолько глуп.

– Очень жаль.

Я немного подумала, потом уселась прямо на землю и начала стаскивать сапоги. Потом расстегнула пояс и стащила брюки. Двигаться в них будет куда как неудобнее. Ни ногу поднять, ни колено согнуть. Кожа… Красиво, выпендрежно, ужасно неудобно. Даже за время поездки они у меня так к заднице прилипли, что я боялась с ними просто срастись. Вампир наблюдал за мной, удивленно подняв брови. Я избавилась от штанов и с удовольствием ощутила дуновение ветерка на голых ногах. Теперь я стояла перед всем народом в трусиках (одно название), капроновых колготках и шелковом полупрозрачном топе. И даже не сомневалась, что вид у меня на редкость дурацкий. Ну не умею я все это носить! Не топ-модель, а студентка биофака. На той же Катьке этот наряд смотрелся бы на редкость сексуально. Я же себе не льстила. Увидев меня в роли модели, удавится любой дизайнер. Хотя фигура у меня еще ничего. Какое-то утешение. Какая чушь лезет в голову! Но вообще-то это моя голова. Чем хочу, тем и забиваю. Все равно оторвут.

– Ты хоть какое-нибудь боевое искусство знаешь? – безнадежно спросил Мечислав.

– Откуда?

– Откуда-нибудь.

– Увы. О моей неуклюжести легенды ходят. Я могу угробить кого угодно, только заговорив до смерти. Будете меня подбадривать аплодисментами?

– Это исключено.

– Почему? – не поняла я.

– Запрещено как-либо помогать бойцам. А положительные слова или даже эмоции – это тоже помощь.

– Обидно.

– Если бы ты молчала в тряпочку, тебе не было бы обидно, – отозвался Мечислав. – Это ведь твоя работа! Я хотел или договориться с Андре по-хорошему, или попросту разозлить его так, чтобы он вызвал меня на поединок. Потом оторвать ему голову – и нет проблем! А теперь ты обязана принять этот вызов.

Я не испугалась. Я просто не знала, чего бояться. Дура-с.

– Кстати, а если я не хочу?

– Тогда тебя просто убьют. То есть не просто так, а медленно и мучительно. Или передадут Андре в полное его владение. Что лучше – решай сама. Я вынужден буду это сделать. Законы делают меня и сильнее, и слабее. И я обязан подчиняться законам Совета.

– И шансов отвертеться у меня нет? Вообще? Только поединок?

– Почему же. Ты можешь признать себя моей рабыней или донором крови…

– Размечтался.

– Это у тебя не получится. Разумеется. Для этого ты слишком горда. Но умирать из-за гордости – это глупо.

– Умирать вообще глупо.

Я чувствовала себя как во сне, когда все кажется веселым и легким. Даже злость глубоко в глазах вампира меня не пугала. Я ощущала ее на самом краешке сознания как пузырьки в шампанском – и мне это нравилось!

– Можно еще признать власть Андре над собой и молить его о прощении.

Я бы скорее удавилась.

– Не смешно. Это все выходы?

– Больше ничего не могу тебе предложить. Разве что победить.

– Очень мило. М-да, язык мне надо было оторвать еще в младенчестве. Ладно, с кем из этих лапушек мне предстоит драться?

Мечислав обернулся к Дюшке.

– Кто выходит на поле с твоей стороны?

Дюшка положил руку на плечо вампира, стоящего рядом с троном.

– Влад.

Я тихо присвистнула. Ну и бычара! Выше меня на голову и шире в плечах раза в два. И все это за счет мышц. И с этим типом я должна справиться? Забавно!

– А ты меня высоко ценишь, Дюшка, – ляпнула я. – Знаешь, не будь ты козлом, мы могли бы и подружиться. Мне нравится, когда мужчины меня боятся.

– Мели, Емеля, – процедил Дюшка.

Двое вампиров уже огораживали для нас круг. Широкий. Пять метров в диаметре. Это хорошо. Будет куда отлетать. А летать мне предстоит много и часто, в этом я не сомневалась. Если только сразу шею не свернут. Вампиры осторожно, руками в перчатках брали из большой корзины тонко нарезанные осиновые прутья и втыкали в пол.

– Осина вредна для вампиров, даже если ее не втыкать внутрь?

– Да, – коротко ответил Мечислав.

Я сняла с шеи цепочку с крестом, сняла с запястий и щиколоток браслеты с крестиками и образками и отдала все это добро Даниэлю, предварительно завернув в шелковую кофту.

– Подержи, только осторожно. Потом отдашь мне.

Серые глаза смотрели на меня с отчаянием.

– Я не должен был брать тебя с собой! Не должен!

– Теперь уже ничего не изменишь.

– Юля…

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала вампира в щеку.

– Ты мне тоже нравишься, Даниэль. И учти, с тебя мой большой портрет. В полный рост, красками и в костюме девятнадцатого века.