Против нее

Цокая по полу когтями, на кухню метнулась Милашка, энергичностью и координацией явно уступавшая Грете. Она плюхнулась Бри прямо на ноги всем своим весом в двадцать семь кило, и Бри прижалась к стене, чтобы не упасть, крепко обняла собаку, мягкую, обожавшую слюнявые поцелуи и считавшую своими лучшими друзьями всех — вообще всех. Грета всё-таки немного пугала, а вот Милашка была совсем не страшной. Её обрубок хвоста принялся описывать безумно быстрые круги. Собака всегда здоровалась с ней так, словно они были в разлуке не часы, а годы. Бри была благодарна, что Мэтт обманом заставил её взять шефство над этой пухлой помесью пойнтера непонятно с кем.

Чёрный кот Вейдер прошёл на кухню, запрыгнул на стойку и с отвращением посмотрел на собаку. Бри почесала её за ухом.

— Не обращай на него внимания. Он сноб, — но всё-таки по пути к холодильнику Бри погладила и кота. По её совету не обращая на него внимания, собака растянулась на полу и наблюдала, как Бри достаёт из холодильника миску макарон и ест, стоя над раковиной. Девять месяцев назад она не видела ничего плохого в поедании холодных объедков, но этим утром вдруг остро ощутила одиночество. Ей захотелось оказаться на шумном семейном ужине, где Люк запихивал в рот невероятное количество еды с такой скоростью, что у Бри начиналось несварение желудка, а Кайла рассказывала ужасные анекдоты и так хохотала, что с трудом могла съесть хоть что-то.

Включился свет, и Бри увидела в дверях Дану. Ранняя пташка, она уже была в шортах и футболке. Её светлые волосы были подстрижены коротко и кокетливо по сравнению с причёсками Бри — по будням тугим пучком, по выходным конским хвостом. Хотя ей уже исполнилось пятьдесят, благодаря регулярным занятиям на велотренажере и хорошим генам Дана оставалась стройной.

— Всё хорошо?

— Да, конечно. Просто допоздна работала и заночевала у Мэтта.

— Ну ладно, — Дана вошла в кухню, забрала у Бри тарелку. — Садись, приготовлю тебе завтрак.

— Будет с меня и макарон.

— Уверена? Я жарю Люку французские тосты.

Бри кивнула, и Дана пожала плечами.

— Зря. Ну дай хоть подогрею, — Дана поставила тарелку в микроволновку. Пока она гудела, Бри плюхнулась на кресло, опёрлась локтями о стол и уронила голову на руки. Спустя минуту Дана придвинула к ней тарелку. — Ешь. Сегодня я итальянская бабушка.

Бри подняла голову. В горячем виде макароны пахли лучше, и Дана посыпала их свежим пармезаном. По лестнице застучали шаги, в кухню вошёл Люк.

— Доброе утро, — сказал он, не останавливаясь. Хлопнула задняя дверь, он ушёл кормить лошадей.

— Я правильно понимаю, что он ещё злится? — спросила Бри.

— Да, но ты всё сделала правильно. Отпускать его на выходные в поход с приятелями и студентом — верный путь к неприятностям.

— Я знаю. Не знаю только, почему чувствую себя виноватой, — интересно, подумала Бри, она когда-нибудь будет уверенной в своих родительских способностях?

— А почему ты ему отказала?

— Потому что двадцатидвухлетний парень, о котором мы ничего не знаем — такой себе наставник для компании подростков. Люк может принимать правильные решения, а его друзья — нет. И нет никакой гарантии, что даже хороший парень сделает правильный выбор, столкнувшись с огромным давлением сверстников.

— Сколько несчастных случаев, — спросила Дана, — связанных с подростками, алкоголем и наркотиками, имели место в твоей практике?

— Очень много, — некоторые невозможно было забыть. Бри не знала, что ужаснее — фотографировать мёртвых детей или сообщать новости их родителям. — Я знаю, что у меня были все основания отказать Люку, но мне всё-таки не по себе. Мне хотелось его наградить за усердную работу и правильный выбор, а я как будто дала понять, что не доверяю ему, — она выставила ладонь вперёд. — Я всё понимаю. Доверие тут ни при чём. Речь идет о навыках и зрелости, которых у него и его друзей ещё нет, и о недостатке контроля над ситуацией.

— Он переживёт. Твоя задача — воспитывать его, а не быть ему другом. Тебе придётся принимать решения, которые ему могут не понравиться.

— Ты права.

Дана достала из холодильника молоко и яйца.

— Точно не хочешь французских тостов?

— Точно, — Бри съела ещё немного макарон. Кайла, в пижаме, выплыла из спальни и плюхнулась на стул. Она жаворонком никогда не была. Бри встала, налила ей стакан апельсинового сока.

— Как дела?

— Два новых друга, — она улыбнулась, отхлебнула сока и в подробностях рассказала, с кем она подружилась за обедом. Тем временем Дана поджарила тосты, Кайла щедро намазала свою порцию маслом. Бри опустила глаза и с удивлением обнаружила, что её тарелка пуста. С учётом всех ужасных событий, она удивилась не меньше, обнаружив, что на сердце у неё почти легко. За такое крошечное время, проведённое с семьёй, она каким-то образом смогла отдохнуть от стресса на работе. Раньше она была одиночкой, но, наверное, потому только, что не знала, каково делить с кем-то жизнь. Теперь узнала, и порой ей по-прежнему становилось неловко, будто она каким-то образом выводила людей из себя, позволяя им отвечать взаимностью. Но она уже не могла представить, что снова будет жить одна.