Против течения

– Хуже потери отца и захвата всего Цонга? – проговорила Мейлин.

Генерал Тенг прохромал мимо, схватившись за бок и задерживая дыхание каждые несколько минут. Единственное, чего она хотела – побежать следом, чтобы он сжал ее в объятиях, как раньше, в детстве.

Но ярость в его взгляде… Она не могла снова ее перенести.

– Худшее, – пробормотала Джи. – Ох, Мейлин, я не могу тебе сказать, но ты должна знать, что…

Ее голос затих, в то время как леденящий ветер начал бушевать в саду.

– Так что же? – переспросила Мейлин. – Что произойдет?

Джи подалась вперед, словно пытаясь продолжить, но ветер, дождь и стук мертвых ветвей заглушали ее голос. Мейлин нагнулась и прижала ладони к щекам Джи, оказавшись с ней нос к носу. Но по-прежнему не слышала ничего из слов панды. Какую бы весть та ни хотела передать, она оставалась тайной.

В серебряных зрачках Джи Мейлин видела только собственное отражение: девочка, у которой нет ни отца, ни дома, девочка, которая никому не доверяет. Девочка, которая должна спасти Эрдас с одной лишь пандой.

Мейлин закрыла глаза и уткнулась головой в мягкую черно-белую шерсть Джи.

Когда девочка разомкнула веки, Джи исчезла, а сама она находилась в каноэ, качающемся на волнах. Небо было лавандовым – цвета любимого кимоно из шелка ее служанки Куши, солнце зашло, и несколько звездочек только-только начали сиять в небе. Ее ноги болели, а в руки, казалось, вонзили множество маленьких игл. Она поняла, что, засыпая, уткнулась лбом в татуировку духа зверя.

Она села, растирая предплечья; Роллан оглянулся на нее, укладывая весло в лодку.

– Рад, что ты немного поспала, – сказал он. – Похоже, тебе это было необходимо.

Мейлин не ответила. Она бы предпочла бодрствовать неделю, если бы смогла избежать этого сна.

А теперь он будет преследовать ее вечно: залитое кровью лицо отца, кричащего «Вон!» и «Не моя дочь!» – в окружении обломков ее детства.

Она обняла руками ноги и прикрыла глаза, твердо намереваясь не плакать.

Это просто сон.

Разве что… в последний раз, когда она говорила с Джи во сне, панда ей помогла очнуться и обнаружить, что она бродит во сне под дождем по крыше Башни Рассвета.

Так что же означал сон?

Что ужасного может произойти?

Что Джи пыталась ей сообщить?

13

Кингрэй

Кинжальный мыс оказался вытянутым и узким, оканчивавшимся цепочкой острых камней полуостровом, который вонзался в море, словно нож. Это была самая северная точка самого южного острова из состава Ста островов, и местами прохладное голубое море было таким спокойным, а отражения облаков такими чистыми, что любому, пожелавшему здесь нырнуть, показалось бы, будто он летит сквозь небо.

Конечно же, Роллан не собирался ничего такого делать.

Он был здравомыслящим человеком, который предпочтет оставаться на суше так долго, как только возможно. В отличие от других, которым явно нравилось плыть по океану верхом на гигантских дельфинах.

Прищурив глаза, он посмотрел на Конора и Абеке, приближающихся к берегу вместе с Калани на ее дельфине, и пришел к другому заключению. Конору, судя по его виду, заплыв точно оказался не по душе.

Между тем обнаружился повод для радости: пока Конор соскальзывал со спины дельфина в море и с помощью спутниц двигался к мысу, Роллан успел заметить в его руках черную раковину.

– Им удалось, – сообщил он Мейлин. Уперев руки в бедра, та стояла на самом остром камне в конце мыса и смотрела вдаль, на волны, а ветер трепал ее собранные в конский хвост длинные темные волосы.

– Естественно, удалось, – сказала она, не поворачивая головы.

– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя проблемы с доверием? – поинтересовался Роллан.

Мейлин лишь фыркнула.

Ленори была на берегу, рядом с каноэ, которое она привела, и пеплом от ставшего табу каноэ – его пришлось сжечь. Она ждала, пока Абеке, Конор и Калани шли, пошатываясь, преодолевая сопротивление волн. Они были слишком далеко, но Роллан увидел, как Ленори прошла им навстречу и сказала что-то Калани. Молодая королева отступила на шаг и сделала движение руками в сторону Кинжального мыса. В сторону Роллана и Мейлин.

И Тарика, стоявшего позади мальчика. Тарик положил ладонь на плечо Роллана.

– Она отвращает зло, – объяснил он просто.

– Здорово, – проговорил Роллан. – Мы всего-то побывали на проклятом острове и вдруг стали злом?

– Ты ощутил, что это за место, – продолжал Тарик. – И ты знаешь, что дело не в обычном суеверии; они правы, что боятся острова. Нельзя взваливать на Калани груз табу. Она должна заботиться о целом племени. И ей лучше побыть вдали от нас.

Роллан вновь задрал голову, желая полюбоваться Эссикс, которая парила кругами высоко в небе. Он просто знал, что никогда не захочет снова побывать на Острове ночных теней. И если бы можно было забыть о том кошмаре, когда он глядел в злобные глаза Ково, это тоже было бы здорово.

– Прощай, – услышал он шепот Мейлин.

Он проследил за ее взглядом: Калани и ее дельфин, уже принявший нормальные размеры, уплывали прочь. И задумался о том, способна ли молодая королева защитить своих людей, когда столько захватчиков так близко.