Противница одиночества

Вздохнув, она снова посмотрела на него, прочла на красивом лице решимость и кивнула, решив не настаивать. Да и выставить его за порог она в любом случае не сможет. Похоже, ей наконец представился шанс понять, что на самом деле происходит с Жюльеном. Этот вопрос мучил ее с их последней встречи, и только получив ответ, она сможет двигаться дальше.

— Ладно, твоя взяла. — Индиго жестом указала направление: — Нам туда.

От кафе до ее квартиры они дошли всего за две минуты. Не говоря ни слова, прогулялись вдоль шумного шоссе, обходя лужи, оставленные ранним дождем.

— Здесь я и живу. — сообщила она, когда они добрались до конца улицы.

Жюльен вошел в подъезд следом за ней. Сюда Индиго переехала после того, как ее бросил Гэвин. Она жила на верхнем этаже длинного дома, надстроенного дополнительно, и очень этому радовалась. Можно было засыпать, глядя на яркий свет звезд, видневшихся через огромные окна на скате крыши.

— Нам на самый верх. — Она открыла дверь подъезда и направилась вверх по лестнице. Потом не сразу смогла вставить ключ в замок, слишком сильно дрожали руки. Жюльен стоял так близко, что она чувствовала манящий запах его парфюма, и начала тихонько дышать ртом, чтобы хоть таким образом справиться с внезапно нахлынувшим желанием повернуться к нему, притянуть к себе и обнять.

Наконец открыв дверь, Индиго провела его на кухню и предложила сесть за небольшой столик, стоявший в центре.

Кровь пульсировала в ушах, пока она с бешено бьющимся сердцем ждала рассказа о том, что привело его сюда.

— Уже были новости о вашем гранте? — вежливо спросил он, в очередной раз приведя ее в замешательство.

Неужели до сих пор сердится на то, что она отказалась взять деньги? Индиго искренне понадеялась, что Жюльен приехал не для того, чтобы еще раз попытаться ее уговорить. Она не жалела о принятом решении, твердо веря, что все уладится и без его помощи. Как-нибудь иначе.

— Пока нет. Надеюсь, скоро будут новости.

— Наверное, тяжело ждать, не имея возможности повлиять на ситуацию.

Она пожала плечами.

— Да, как ты знаешь, в данный момент с деньгами у меня напряженные отношения.

Он улыбнулся:

— Тут мы с тобой солидарны.

Что он хочет этим сказать?

— У тебя что, тоже финансовые проблемы? — ничего не понимая, спросила она.

— Нет, но, похоже, деньги сейчас — мой главный враг Они заставляют меня делать глупости.

Повисла напряженная пауза. Индиго ждала, что он продолжит, объяснит что хотел сказать.

Но Жюльен не стал этого делать. Он вдруг поднялся и прошелся по квартире, заглянул в гостиную, осторожно прикасаясь к ее вещам, словно пытаясь запомнить их на ощупь.

— У тебя отличная квартира. Что-то подобное я себе и представлял. Очень похожа на тебя.

— Похожа на меня?

Он кивнул и, обернувшись, посмотрел ей в глаза.

— Изысканная, но уютная.

Индиго не смогла сдержать улыбки.

— Как мило с твоей стороны.

Жюльен снова начал мерить шагами комнату, и Индиго с удивлением поняла, что он нервничает.

Поднявшись, она шагнула к нему.

— Жюльен, может, ты уже просто скажешь то, что собирался? Ты меня просто убиваешь!

Он замер и с виноватым видом повернулся к ней.

Громко вздохнув, подошел ближе.

— Ладно. Прежде всего я хотел извиниться за то, что пытался купить собственную свободу и твое прощение. Это было грубо и эгоистично с моей стороны. Я знал, как сильно ты нуждаешься в деньгах, и было нечестно предлагать тебе выбирать между мной и ими, — он тихо фыркнул. — Впрочем, ты и выбирать не стала. С присущей гордостью отвергла оба варианта.

— Я не хотела оказаться у тебя в долгу, Жюльен. Это уничтожило бы всякую возможность равенства между нами.

Он кивнул, и по выражению его лица она увидела: он понял, что она хотела этим сказать.

— Похоже, за последние годы у меня появилась плохая привычка пытаться решить любую проблему с помощью денег, быстро и безболезненно. С моей стороны это грубый, невежливый шаг, и я теперь понимаю, почему ты обиделась. Прошу прощения.

Словно с плеч сняли тяжелый груз.

— Извинение принято.

Жюльен смотрел на женщину, которую полюбил, и знал, если он хочет вернуть ее, придется рассказать обо всем без прикрас. Он должен объяснить, почему вел себя именно так и что произошло с ним до того, как они познакомились. Но теперь, когда пришло время все объяснить, ему никак не удавалось найти верные слова. Индиго может посчитать его последним ничтожеством.

Именно поэтому он никому ничего не рассказывал, когда стало очевидно, что их брак с Селиной на грани распада. Его останавливал стыд, заставляя держать все в себе, где-то между грудной клеткой и горлом, словно тугой ком, как пробку, втолкнули слишком глубоко, и вытащить его было уже невозможно.

— Я хочу рассказать тебе, почему в Италии со мной было так тяжело, — наконец произнес он. — Чтобы ты поняла, что мое поведение вызвано не твоими действиями или бездействием.

Беспокойство и опасение, промелькнувшие в серых глазах, заставили его сердце забиться быстрее, и он с тревогой наблюдал за тем, как Индиго проходит в комнату и тяжело опускается на небольшой красный диванчик, обтянутый бархатом, словно ноги вдруг отказались ее держать.