Противофаза (СИ)

— Извините меня, товарищ Председатель Комитета, — покаянно пробормотал полковник.

— Да ладно тебе, Паша, мериться чинами. Ты мне лучше скажи, когда я получу сведения по Игреку. Что, так трудно связаться с немцами?

— В том-то дело, что немцы эти сами не могут ничего определённого сообщить по субъекту. Они даже не уверены, что тот к ним прилетал. Обещают выяснить в самое ближайшее время.

— Простимулируй их моей личной просьбой, чтобы не затягивали с поисками. А дома его искали, на даче?

— Согласно показаниям соседей, в московской квартире его не было больше недели. А подступы к даче перекрыты милицейскими кордонами. Снова на этих милицейских дачах какая-то заварушка приключилась. На время проведения следственных действий к объекту никого не подпускают и информацией не хотят делиться.

— Как это не хотят? Паша, мы — государственная безопасность, понимаешь? — проговорил Андропов, еле сдерживая гнев, — По нашей корочке должны пускать всюду, даже дьяволу под хвост. Если кто-то осмеливается препятствовать работе сотрудников КГБ, значит, это выявленный враг государства и подлежит немедленному аресту. Или мне самому туда надо съездить?

— Не надо, Юрий Владимирович. Сами постараемся всё как надо сделать, — подавленно пролепетал начальник Секретариата.

— Московскую квартиру вскрыть и всю обыскать, — буквально прорычал Андропов.

— Слушаюсь, товарищ генерал-полковник, — по-военному отреагировал Лаптев.

— Ладно, Паша. Иди, занимайся своими делами. Не обращай внимания на мои эскапады. Извини, сам весь на нервах, — проговорил Председатель конторы.

Когда полковник ушёл, Юрий вздохнул облегчённо и распорядился вызвать как можно скорее генерал-лейтенантов Крючкова и Волкова. Если кто раньше приедет, пусть тогда первым и заходит. Пока вызванные товарищи добирались до главного здания Комитета, Андропов тщетно пытался вникнуть в смысл шифрограмм на столе. Тревожные мысли не давали возможности сосредоточиться. Первым явился начальник Следственного отдела и после представления дежурным секретарём осторожно просунулся в дверь кабинета.

— Проходите, присаживайтесь, Александр Фёдорович, — проговорил Председатель, нервно махнув рукой в сторону левого ряда стульев.

Генерал Волков неслышно, словно на цыпочках, проследовал к указанному месту и приготовился к сложному разговору. По складу характера он не любил любые неопределённости, невнятные приказы и внезапные вызовы. Генерал ожидал от главы ведомства сегодня серьёзной головомойки за упущения в ходе дела диссидента Анатолия Марченко, сидящего сейчас в следственном изоляторе города Калуги и объявившего голодовку. О ней каким-то чудом стало известно корреспондентам иностранных газет.

А у самого главы КГБ настроение было мерзопакостнее некуда не только из-за дурацкого сна, инцидента с полковником Лаптевым и множеством запутанных ситуаций в присланных донесениях. Проблемы будто свивались в некий тугой узел, неумолимо затягивающийся на шее.

— Что вы ещё выяснили, товарищ генерал-лейтенант юстиции, по происшествию в Сокольниках? — раздался усталый и немного раздражённый голос Председателя Комитета.

Генерал Волков не сразу нашёлся, что ответить на неожиданный вопрос. И ещё больше растерялся, когда на него уставился тяжёлый взгляд через очки хозяина кабинета, будто у хищной рыбы. Генерал даже привстал непроизвольно и принялся оправдываться:

— Товарищ Председатель Комитета… Юрий Владимирович. Заключение по этому делу ещё вчера было направлено фельдъегерем к вам на подпись. Я считал, что если дело закрыто, то никаких мероприятий по нему проводить не требуется. Или надо было ещё что-то сделать?

У Председателя Комитета вдруг заломило затылок. Захотелось взять со стола бронзовый бюстик Дзержинского и запустить его в визитёра.

— Да! Надо было! Узнать всё о гражданине Панкове! Борисе Александровиче! 1947 года рождения! — неожиданно сорвался он в крик.

Генерал сильно побледнел и отшатнулся сидя, будто предупреждая удар в лицо, но ответил спокойно и с достоинством:

— Все дополнительные сведения по этому гражданину также получили своё отражение в итоговом заключении по делу.

— А сейчас озвучить эти сведения вам что-то мешает? — саркастически вопросил Андропов, — Да потому что их попросту нет в том документе! Вы проигнорировали моё настоятельное распоряжение о дополнительной проработке обстоятельств гибели Панкова Бориса.

— Позвольте не согласиться с вами, товарищ Председатель Комитета, — взволнованно выдохнул генерал, — Сотрудниками нашего отдела получены абсолютно достоверные данные с места событий.

— Получены? — снова взвился шеф конторы физически и акустически.

Он потянулся к одной из стопок документов, схватил с самого верха папку и швырнул её на стол перед начальником Следственного отдела.