Противофаза (СИ)

Пришлось уползать со злобным сопением и не менее злобным урчанием с поля словесных баталий. Сопели мы с Хвостом, ясен пень. Урчало всё остальное. Когда уже отъехали из зоны видимости, Хвост заделал себе хитрющую морду и предложил обойти препятствие пешком по лесу. Никакого милицейского оцепления не оказалось, кроме тех двух долбодятлов на посту. Сделав крюк по весенним, оставшимся в изобилии сугробам и грязным проплешинам, выбрались к усадьбе Индюка и ужаснулись размеру воронки на месте красивого здания где-то около восьми метров в диаметре и глубиной пяти. На многие сотни метров аж до самой кромки леса были разбросаны щебень, битые кирпичи и обломки чего-то горелого. Даже отдалённые постройки превратились в развалины. Представляю, какой тут бум-тарамбум приключился.

Искать что-либо тут было бесполезно, как и возможных очевидцев произошедшего. Индюк жил уединённо, на отшибе товарищества. Нет, вру. Какой-то худощавый тип в спортивном костюме всё-таки сидел на удалённом от нас краю воронки. Подошли к нему, и я сначала не поверил своим глазам. Тип оказался моим отцом. Срочно отослал Хвоста обратно к машине и с волнением проговорил:

— Здорово, батя!

— Здоровей видали. Это ты вон здравствуешь, а мне суждено тут бейцы околачивать, как собаке на привязи, — недовольно проворчал призрак, — И я тебе ни разу не батя, сам ведь знаешь. Хотя за то, что выручил моего удолбыша, можешь рассчитывать на вечную мою благодарность и считать своим отцом в этой жизни.

— А другого отца у меня здесь не было и не надо. Что я могу для тебя сделать?

— Чего теперь для меня ты можешь сделать? — повторил за мной призрак с заметной иронией, — От меня же, считай, ни одной косточки не осталось. А если чего и оставалось, то собаки с воронами подъели. Хоронить ничего не требуется. И панихиды всякие со свечками тоже не нужны. Там судят по делам содеянным, а не по словесам пустозвонным. Себя береги и этим меня будешь радовать. Индюковое добро на себя переводи, не тяни резину. Здесь уже бесполезно чего-то искать. Ключи от всех нычек Индюка в Рыболове найдёте. Хвост подмогнёт. Паспорта индюковы и бланки всяких ксив по разным нычкам припрятаны. Они все на разные фамилии. Бери, значит, своего подопечного в охапку, и пусть он тебе переделывает те ксивы на тебя. Справитесь, не понадобится кучу сделок через нотариуса оформлять. На всякий случай пошуруди в записях Индюка адресок одного прикормленного нотариуса. Пусть и не был я тебе настоящим отцом, но радуюсь, что попадёт это добро в достойные руки.

— Скажи, батя, зачем ты так сделал? Ну, в смысле, себя взорвал. Ведь мог же запросто договориться с приехавшими братками. Их же Лупатый прислал, твой кореш, — задал давно мучивший меня вопрос.

— Какой он мне к чертям свинячьим кореш? Падла он конченная, — вспыхнул Децал, — Сдал меня как-то раз мусорам со всеми потрохами. Думал, я не узнаю про то. Кистепёрый со своим бычьём ко мне не чаи с пряниками распивать прикатили. Заказала меня эта сука жидовская, отвечаю. Но прежде чем загасить, сыграли бы они со мной в Гестапо. Кололи бы по многим темам. Выдал бы я им всё, чего знал и даже чего не знал: и об индюшачьих богатствах, и обо всех его секретах, и о твоём блокноте, и о Клетчатом, и о много чего таком, из-за чего потом Лупатому пришлось бы самого Кистепёрого с его бакланами загасить, если бы я их всех не забрал с собой в пристяг. Тебе не во всех индюшачьих подвалах посчастливилось побывать. Таким пыточным приблудам позавидовал бы сам папаша Мюллер. К Индюку братки нередко притаскивали барыг колоть на бабосы. Никто из них не выдерживал.

— Живы остались те гниды, батя. Не смог ты их мочкануть. Никсона видел на лупатовской днюхе, а Панок закончил свою никчёмную жизнь только неделю назад, в давке после хоккейного матча, — вставил я свои три копейки.

Децал долго и самозабвенно матерился, потом вдруг осёкся и спросил меня с мрачным видом:

— Ты чего у Лупатого забыл?

— Зазвал туда меня один из его подручных в качестве барда. Миня Пятница его погоняло. Может, знаешь его?

— Я чего, должен всех лупатовских шнырей знать? — возмутился призрак.

— Я к тому, что по всему Союзу раскручен навроде Аркаши Северного. На подпольных тусовках приглашают выступать со своими песнями, — попытался объясниться я, — Прости, я не в курсе был твоих тёрок с Лупатым.

— И что, базарил с этой гнидой?

— Было дело. Расспрашивал он о том, что мне про тебя известно. Я прикинулся лохом и ответил, что мы с матерью тыщу лет тебя не видели и ничего не знаем. Назвался он, кстати, твоим лучшим другом. Предлагал мне своё покровительство.

— Ха, кента нашёл. Подумать только… Молодец, что голову включил. С такими волчарами надо ухо держать востро. Держись подальше от этого паскудного жида. Он добр, пока ты для него что-то значишь. Как только перестанешь быть для него интересен, ожидай какой-нибудь подлянки.

— Ладно, учту. Спасибо, что предупредил. Жив буду, отомщу ему за тебя. А также всем, кто на тебя посмел руку поднять. Обещаю!