Противоположности притягиваются

– Милана-Милана… Хоть и умная девочка, но глупая и наивная, – снисходительно ухмыльнулся дед.

– Разве я задала глупый вопрос? Ведь…

– Задавай вопросы про себя. Нельзя забивать себя в угол! Никто не должен знать, что творится в твоей голове, даже если там одни черви, и ни грамма ума. Будь умнее. А ты, все, что думаешь – на ладони преподносишь.

Сглотнула, и, облизнув пересохшие губы, произнесла:

– А ты…

– Опять, Милана, – проворчал Ройф, явно устав от меня. – Все твои вопросы написаны на лице. Если хочешь, чтобы тебя не сожрали такие, как я, нужно молчать и думать про себя. Не волнуйся, я отправлю тебе адвоката, чтобы мы заключили договор. По прошествии года я возьму свой процент с суммы наследства, а также вычту долг.

Сердце будто радостно подпрыгнуло в груди и я, улыбнувшись, искренне прошептала:

– Спасибо.

Дед хмыкнул, а потом проворчал:

– Иди, давай, а то у меня много работы.

Кивнула и, повернувшись к двери, пошла, но сделав несколько шагов, развернулась и поинтересовалась:

– А если бы у меня не было наследства матери, ты помог бы мне?

Сергей Иннокентьевич внимательно посмотрел на меня, и сухо, даже высокомерно отчеканил:

– Нет. Не занимаюсь благотворительностью. Никогда!

Сказать, что меня эти слова оглушили, это ничего не сказать. Наверное, подсознательно, я знала его ответ. Ведь от такого прожженного жадного предпринимателя, как мой дед, другое было бы странно услышать.

Возможно, после сделки я поменяю о нем свое мнение. А может и нет…

Скупердяй Эбенезер Скрудж, пройдя все испытания, стал добрым и хорошим дедом даже для чужих, а мой, не помог бы, зная, что тем самым подписывает приговор моей матери. Ему подходит персонаж Плюшкина из поэмы Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души». По книге – скупость сделала мужчину подозрительным, угрюмым и нелюдимым. Она вытравила из него даже отцовские чувства к детям: сына он проклял, а нуждающейся дочери ничем не хотел помочь. Сейчас я вижу то же самое в родном дедушке, но не мне его судить. Главное, что поможет с оплатой, а в остальном – Бог ему судья.

Тихо закрыла дверь и поехала в университет. Сегодня воскресенье, но все учатся, отрабатывая вынужденную неделю карантина. Также будет репетиция.

Ирина Васильевна просила обязательно прийти, чтобы исполнить несколько песен. Петь то я могу, и красиво, но очень стесняюсь, что является моим недостатком, с которым я усиленно борюсь, но плохо получается.

ГЛАВА 4

Отсидела пары, находясь в отличном настроении. Готова была петь соловьем. Посмотрела на часы и поняла, что есть 15 минут свободного времени, а потом пойду в актовый зал.

Спустилась по лестнице на первый этаж и пошла к выходу, желая немного подышать свежим воздухом, когда зазвучала мелодия моего сотового телефона. Захар.

Не хотелось разговаривать, но почему я должна бегать и прятаться?

Нажала прием и сухо ответила:

– Слушаю.

– Нам нужно поговорить, чтобы больше не расстраивать родителей, – сразу выдал мужчина деловым тоном.

Родителей? Для моего отца расстройство – это нормальное состояние в отношении меня.

– Захар, я не выйду за тебя, – спокойно произнесла, надеясь, что он поймет.

– Милана, давай без девчачьих капризов. Поговорим и все решим. Я через полчаса буду на стоянке университета. Жди.

– У меня репетиция, – мгновенно проинформировала, не собираясь пропускать подготовку к выступлению из-за него.

– Тогда буду через два часа, – недовольно рявкнул он.

– Хорошо, – выдохнула и тут же услышала гудки.

Не успела сделать и несколько шагов, как вновь послышался звон телефона. Отец. Удивленно посмотрела на экран, не веря своим глазам, и сглотнув, ответила:

– Слушаю.

– Я около твоего университета. Поговорим? – сразу перешел к делу Сергей Сергеевич.

Посмотрела на свои черные сапожки, и устало выдохнула:

– У меня репетиция.

– Десять минут, больше и не нужно. Мне тоже некогда рассиживаться с тобой, – почти со злобой сообщил он.

– Хорошо, куда идти?

– Кафе, рядом с вашим университетом.

– Ты там?

– Да, поторапливайся, – буркнул отец и положил трубку.

Посмотрела на свой сотовый, и замерла на несколько секунд, стоя на улице. Отвратительное предчувствие разочарования повисло в груди. Хотя с отцом по-другому не бывает.

Как же было хорошо, когда мама жила с нами! С ней я даже не чувствовала угнетающей обстановки между мной и отцом, как сейчас. Это появилось тогда, когда ей стало плохо и наняли сиделку, ухаживающую за ней, а потом… начался сплошной ужас. А так, мама всегда старалась сглаживать все контрасты своей любовью и добротой, чего сейчас мне так не хватало.

Вздохнула полной грудью и пошла по дорожке в кафе, находящееся на той стороне дороги. Войдя в помещение, выполненное в коричневых и молочных цветах, с круглыми столиками и мягкими зонами, взглядом искала отца. Увидев его в дальнем углу пустого кафе, где почти никого не было, подумала, что он специально выбрал именно это место. Несомненно, для важного разговора.