«Опять так поздно ты! Видишь – тени…Но вздор, вздор! Я встречу продлю.Спешила? Ну, дай же, дай мне колени!Послушай, ведь я же люблю.Что, что ты хочешь, что? Ну, скорее!Богатства? Но это легко!»Я вскрикнул, падаю… С кем я? Где я?О, Боже! Ведь нет никого…Зима 1910-1911К БОГУ
Ты видишь, Бог? Вот жизнь, вот я, вот небо.Я верю, говорю, Ты должен отвечать.Я не прошу ни женщины, ни хлеба,Мне надо знать – где Ты? Ты слышишь? Надо знать.Скажи мне, Бог. Ты видишь, осквернилиЗдесь воздух, речь, детей, любовь, молитву, плач.Здесь не война; ничто иль туча пыли,И человек, Твой сын, он даже не палач.Ты видишь Сам – вот я, вот смерти ложе.Смотри, как молод я… И должен умереть.Ты сострадателен, так перед смертью… Боже!Ты дал мне жизнь! Я верю. Так ответь.Что ж, Бог, я жду. Твое молчанье грозно.Я жду. В последний раз… Без страха и без лжиЯ спрашиваю строго и серьезно:Где выход, Бог? Скажи. Если Ты есть, скажи.1910-1911«Выйду из дома, от старых, привычных…»
Выйду из дома, от старых, привычныхСпутников жизни – вещей,Я погружаюсь в потоки безличныхСуетно-быстрых людей.Низменны лица, и тупы, и красны,Лица всесветной толпы,Гладки, надменны, наглы, безучастныЯвно бездумные лбы…Я захлебнулся, ища человека,В ваших бесцветных словах,И в торжествующих мнениях века,И в безобидных мечтах,В лжи общепринятой, глупой и вечной,Салом плывущей кругом,В сущности черни, не знающей вечной,Чуткой печали о Всем…Стадо огромное… Ложь разговоров,Лица, газеты… О, гам!Я убегаю за грани затворовК мудро-спокойным вещам.1910-1911АЭРОНАВТЫ
Одни не дошли до познанья вещей —Им мысль заменили обычай, молебны;Им надо свое, надо простеньких дней…Им крылья не нужны или враждебны.Другие прорвалися в подлинный мир,Но вдруг, испугавшись его, онемелиИль ложью опять оправдали свой мир.Им крылья не даны; они их взять не смели.А третьи, познав, не хотели солгать,Но грезы, презренье и мысль истомилиИх злобную, бледную, слабую рать.Их крылья сломаны иль их же задавили.1910-1911АУТО-ДА-ФЕ
(Старинная серенада)
Mein dunkles Herze liebt dich,
Es liebt dich und es bricht,
Und bricht und zuckt und verblutet,
Aber du siehst es nicht
Н. Heine