Противоречивая справедливость

Начало банковскому делу в России было положено ещё при Екатерине II с её политикой по расширению международных финансовых связей, сформировавшей первые частные банкирские дома и институт придворных банкиров, основателями которых были иностранцы, приобретшие исключительное влияние в окружении императрицы. Их задачей было ведение международных расчетов и изыскание заграничных кредитов для военных операций российского государства. Образовавшаяся в итоге огромная внешняя задолженность России и чрезмерная свобода поведения финансистов-иностранцев настолько обеспокоила преемника Екатерины Павла I, что он собирался запретить бизнес придворных банкиров, но власть денег оказалась сильнее, и от этой затеи ему пришлось отказаться.

Ведущую роль стала играть «Контора придворных-банкиров и комиссионеров Воута, Велио, Ралля и К^o», которая имела тесные связи с банкирскими домами Гамбурга, Лондона, Лейпцига, Генуи и других городов Европы. При Александре I контора эта была закрыта, её функции передали Министерству финансов, однако практическая деятельность данного института продолжалась ещё на протяжении полувека.

Наиболее влиятельным из банкирских домов был дом братьев Штиглицев, крещёных евреев, прибывших из Германии и основавших свой бизнес во время войны с Наполеоном. До середины XIX в. они держали в своих руках почти весь зарубежный и внутренний кредит Российской империи, принимая участие во всех крупных финансовых операциях правительства. В 1857 г. А.Штиглиц выступил в качестве одного из учредителей Главного общества российских железных дорог, в числе которых были Ф.Беринг (Лондон), банкирские дома «Гопе и К» (Амстердам), «Готтингер и К» (Париж), а также известный банковский делец Исаак Перейра, представлявший интересы группы парижских банкиров, банка «Кредит Мобилье» и берлинского банкирского дома «Мендельсон и К». Современники называли А.Штиглица «королём Петербургской биржи», его имя пользовалось такой же известностью, как имя Ротшильда, а с векселями его, как с чистыми деньгами, можно было объехать всю Европу, побывать в Америке и в Азии.

Вторым после столицы по значению финансовым центром была Одесса с её банкирскими домами Родоканаки, Эфрусси, Рафаловичей, имевших свои филиалы за границей и поддерживавших крепкие связи с банками Лондона, Парижа и других торговых и финансовых центров Европы. Рафаловичи участвовали в реализации почти всех русских и заграничных займов.

Другими крупными банкирскими центрами в России являлись Бердичев, Рига, Ревель, Юрьев, Варшава. Как писал историк И.Левин, «теснее связанные с Западом и ближе знакомые с его учреждениями, чем прочая Россия… Прибалтийский край и Польша служили мостом между Россией и Западом». Обладавшие уже известным накоплением свободных капиталов прибалтийские банкиры-немцы и польско-еврейские банкиры «создали экспорт капиталов, а ещё более, предпринимателей-банкиров во внутреннюю Россию», сыграв, таким образом, важную роль в создании русской банковской системы (Б.В.Ананьич. Банкирские дома в России, 1860–1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. М. РОССПЭН, 2006. с.15.). Среди них выделялись финансовые и железнодорожные магнаты Л.Кроненберг, М.Эпштейн, А.Гольдштанд, И.Блиох (поверенный последнего в Петербурге И.А.Вышнеградский станет затем министром финансов России).

Важнейшим этапом, закрепившим зависимость финансовой системы России от иностранных банков, стали «великие реформы» Александра II, позволившие играть определяющую роль узкому слою представителей финансово-промышленных групп, тесно связанных с иностранным капиталом, среди которых выделялись банкирские дома Поляковых, Гинсбургов, «Братья Рябушинские и Юнкер и K°», «Боултон и K°», «Захарий Жданов и K°», «Кафталь, Гандельман и K°» и др.

Правительство с конца 1760-х практиковало регулярные заграничные займы, и к 1861 году внешняя задолженность России достигла 350–450 млн. рублей (Б.И.Бавыкин. Финансовый капитал в России накануне первой мировой войны. М., 2001. с. 34). Однако целенаправленное масштабное привлечение иностранных ресурсов началось с отменой крепостного права в рамках либеральной политики, проводимой российским министром финансов М.Х.Рейтерном. Важнейшим элементом модернизационного курса был провозглашен импорт капиталов. За первое пореформенное двадцатилетие их прилив составил невиданную доселе сумму – 2,1 млрд. рублей; эти средства пошли на создание рельсовой сети. С 1981 г. по 1905 г. приток капиталов в империю составил 3,7 млрд. рублей, из которых 450 млн. пошло на строительство железных дорог, а 860 млн. впервые были инвестированы непосредственно в российскую промышленность (И.Ф.Гиндин. Государство и экономика в годы управления С.Ю.Витте//Вопросы истории. 2007. № 4, с. 83; А.В.Пыжиков. Взлет над пропастью. 1890–1917. Концептуал. М., 2018, с. 347–348).