Противостояние

К башне примыкает небольшое коробкообразное строение, ставшее казармой и столовой для разместившегося там гарнизона, а в его подвалах хранится тяжёлое вооружение, способное дать отпор любому врагу. Сам пост окружён сетчатым забором, что находится под напряжением, укреплённый мешками с песком со всех сторон на случай внезапного нападения. Внутри, за забором, выстроена небольшая площадка, на которой стоит пара одноствольных зенитных установок, заперших небеса. Сам пост снабжён средствами радиопередачи и наблюдения, чтобы вовремя узреть и передать об угрозе в центр и поднять славное воинство. На этой небольшой территории находится около тридцати солдат ордена Лампады, готовых вступить в первый бой и дать отпор противнику на первых парах битвы, но не более того.

Данте слегка ухмыльнулся. Он захотел улыбнуться, но края его губ не смогли раздвинуться на достаточное расстояние, словно нет сил на улыбку, будто бы плоть омертвела для улыбок. В его душе должна была возникнуть радость от успехов собственных солдат, но всё очень быстро погасло, даже не начавшись, остаётся лишь одно-единственное ледяное поветрие, которое дикими завываниями множество неисчислимых лет терзает душу Данте. Что ж, такова была его расплата за жизнь верную и службу стране.

Бывший Консул вспомнил, что теперь таких наблюдательных постов не менее десяти и все они стали неусыпным оком, что бдит за главной крепостью ордена, получившей название «Прибой Спокойствия». Но больше название его интерес подогревает тот титул, которым наделили его собственные воины.

– Магистр, – шёпотом сорвалось с губ Данте, и тут же потерялось среди шороха морского прибоя.

Человек, переставший быть Консулом, взял на себя почётную должность Магистра той организации, великого ордена, что стремится к сохранению мира. И с тем самым Данте в один момент взял на себя огромную и неограниченную власть, которая была сильно обрезана при прошлом посту. Ему было вверено решать чужие судьбы и фатуму самого Автократорства, пускай он ополчился на нового правителя, спустившего псов войны с поводка. Именно от решений Данте теперь зависит ход самой истории, его холодным рассудком определяется следующий день.

И такой собранной мощи была своя причина, кроющаяся в переплетениях политики и теней придворных интриг. Новый орден Лампады проник практически во все сферы Автократорства, почти полностью вплетясь в большинство ключевых узловых систем, начиная от мелких уровней Все-Министерства и заканчивая Имперским Буле, в котором они были и раньше. Ещё на посту Консула Данте решил перестраховаться и отправил своих агентов во все структуры, завязав на них работу и приложившись к пульсу государственной машины. Если Магистр того захочет, то по его воле парализуется часть Автократорства, что приведёт к падению целых структур управления и создаст гигантский коллапс, а это последний козырь в игре, развязанной Архиканцлером и Данте.

Но это не нужно бывшему Консулу, который смотрит дальше, чем простираются его собственные амбиции и ещё дальше, чем любой из военных стратегов под его началом. Даже перед лицом смертельной угрозы он не отдаст такой приказ, что поставит на грань существования его единственный смысл жизни и ввергнет целую страну в вихрь хаоса и пасти кризиса, а это именно то, чего пытается избежать Данте всеми возможными средствами. Все эти махинации необходимы б только для того, чтобы обезопасить себя от безумства нового правителя, возомнившего себя праведником, дабы замести все следы своей деятельности и не быть обнаруженными. Или же когда тысячи мечей Рейха приставят к его горлу, он сможет пойти на сделку и уберечь себя и всё Автократорство от сумасбродства «праведного правления».

Однако вместе с такой силой и властью на Данте легла и колоссальная ответственность за мириад душ, что стала ещё одним бременем на душе, терзаемой болью прошлых кошмаров, которые, как вечно гниющая язва на душе. И ответ за чужие жизни находит своё отражение в том, что необходимо поддерживать в порядке крепость, вместе с воинами, становясь для них символом лидера, гарантом истинного героя, а так же не дать сорваться Рейху в пучину темнейших веков, отводя безумные решения в более мягкое исполнение. Так же от его решений зависит, каким проснётся завтра часть людей Автократорства: спокойно, без подозрения иль же сгинет в вихре политических «чисток», отпущенных в приступе паранойи Архиканцлера. Данте приходилось видеть за несколько шагов вперёд, чтобы уберечь людей от собственного глупого шага или не дать им подставиться, параллельно с этим руководя крепостью.

И ощущение ответственности за тысячи и сотни тысяч человек лежат титаническим грузом на истерзанном сердце Магистра, став ещё одной душевной болью, прибавившись к сотне другой.