Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2

Когда его смертельный холод вошел в нее, она закричала в голос, разрывая легкие, и забилась, но борьба была бесполезна. Он вломился в нее, насильник, разрушитель, и холодная кровь хлынула по ее бедрам, и он уже находился в ней полностью, доставая до матки, и луна светила ей в глаза холодным и серебристым огнем, и когда он кончил, в нее словно полилось расплавленное железо, расплавленный чугун, расплавленная латунь, и она кончила сама, кончила с криками, в невероятном наслаждении, кончила в страхе, в ужасе, пройдя через ворота из чугуна и латуни в пустошь безумия, ее вынесло туда, будто лист, ревом его смеха, видом того, как тает его лицо, превращаясь в косматую харю демона, нависшую над ее лицом, демона со сверкающими желтыми лампочками вместо глаз, окнами в ад, который никто и никогда не мог даже представить себе, и при этом в них светилась все та же ужасная добродушная веселость, эти глаза следили за кривыми проулками тысячи мрачных ночных городов; они сверкали, и блестели и, наконец, стекленели. Он кончил снова… и снова… и снова. Казалось, он никогда не насытится. Смертельно холодный. И древний. Древнее человечества, древнее Земли. Вновь и вновь он наполнял ее своей черной спермой, кричащим смехом. Земля. Свет. Оргазм. Опять оргазм. Последний крик вырвался у нее, чтобы ветер пустыни подхватил его и унес в самые дальние уголки этой ночи, туда, где оружие самых разных видов и назначения ждало, пока новый владелец придет и объявит его своим. Косматая голова демона, вываленный язык с раздвоенным концом. Убийственное дыхание, обдувающее ее лицо. Теперь она находилась в краю безумия. Железные ворота захлопнулись.

Луна!..

Луна опустилась к самому горизонту.

Он поймал еще одного кролика, поймал трясущегося зверька голыми руками и сломал ему шею. Разжег новый костер на углях старого, и теперь на нем жарился кролик, источая дразнящий запах. Волков поблизости не наблюдалось. Сегодня он их не звал и полагал, что поступает правильно. Все-таки брачная ночь. А отупевшее и апатичное существо, которое, обмякнув, сидело по другую сторону костра, – его распрекрасная новобрачная.

Он наклонился и поднял ее руку с колена. Отпустил, и рука так и осталась висеть, застыв на уровне рта. Мгновение он разглядывал этот феномен. Потом вернул руку на прежнее место. Пальцы начали медленно шевелиться, будто умирающие змеи. Он поднес два пальца к ее глазам, но она даже не моргнула. Ее взгляд оставался пустым.

Он искренне недоумевал.

Что он с ней сделал?

Он не помнил.

Это не имело значения. Она забеременела. И если при этом впала в кататоническое состояние, что с того? Она являла собой идеальный инкубатор. От нее требовалось выносить его сына, родить, а потом она могла умереть, выполнив свое предназначение. В конце концов, какую еще она могла принести пользу?

Кролик поджарился. Он разломил его пополам. Потом разорвал ее половину на маленькие кусочки, словно готовил еду для ребенка. Покормил ее, отправляя в рот кусочек за кусочком. Некоторые выпадали изо рта ей на колени, наполовину пережеванные, но большую часть она съела. Он подумал, что ей понадобится сиделка, если она так и не выйдет из этого состояния. Может, Дженни Энгстрем.

– Все было очень хорошо, дорогая, – прошептал он.

Она тупо смотрела на луну. Флэгг мягко улыбнулся и съел свой брачный ужин.

После хорошего секса у него всегда пробуждался аппетит.

Он проснулся во второй половине ночи и сел в спальнике, в недоумении и испуге… испуге интуитивном, лишенном конкретики, свойственном животным… так хищник вдруг чувствует, что кто-то, возможно, охотится на него.

Ему приснился кошмар? Его разбудило видение?..

Они идут

.

Испуганный, он попытался понять эту мысль, истолковать ее в каком-то контексте. Не получилось. Она висела сама по себе, словно злые чары.

Они уже ближе.

Кто? Кто уже ближе?

Ночной ветер прошелестел мимо, вроде бы принеся запах. Кто-то приходил и…

Кто-то ушел.

Пока он спал, кто-то прошел мимо его лагеря, направляясь на восток. Неопознанный третий? Он не знал. Было полнолуние. Третий ушел? Эта мысль вызвала панику.

Да, но кто идет сюда?

Он посмотрел на Надин. Она спала, свернувшись в позе зародыша, той позе, которую его сын примет в ее животе лишь через несколько месяцев.

А будут ли у него эти месяцы?

Вновь появилось ощущение, что все идет не так. Он лег в полной уверенности, что больше ему в эту ночь не уснуть. Но уснул. И к тому времени, когда следующим утром приехал в Вегас, вновь улыбался, чуть ли не полностью забыв про ночную панику. Надин покорно сидела рядом с ним на переднем сиденье, большая кукла с запрятанным в животе семечком.

Он сразу направился в «Гранд». Там узнал, что произошло, пока он спал. Увидел их новый взгляд, настороженный и вопрошающий, и почувствовал, как страх снова коснулся его крылышками ночного мотылька.

Глава 66