Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2

Высокий человек, как они его называли. Улыбающийся человек, как Том называл его в своем сердце. Только когда его улыбка обрушивалась на тебя, кровь в твоем теле застывала, оставляя плоть холодной и безжизненной. Человек, который мог посмотреть на кошку и заставить ее блевать волосяными комками. А если он попадал в строящийся дом, люди отбивали себе пальцы молотками, укладывали черепицы вверх тормашками, как лунатики, подходили к краю балки…

…и, святый Боже, он проснулся.

Том захныкал. Почувствовал внезапное пробуждение. Увидел, ощутил Глаз, открывающийся в предрассветной темноте, жуткий красный Глаз, еще не полностью проснувшийся. И он поворачивался во мраке. Высматривал. Высматривал его. Он знал, что Том Каллен здесь, только не мог определить, где именно.

Его ноги слепо нашли педали и принялись их вертеть, быстрее и быстрее, он склонился над рулем, чтобы уменьшить сопротивление ветра, набирал скорость, наконец чуть ли не летел над дорогой. Если бы на пути попался автомобиль, он бы врезался в него и, наверное, разбился насмерть.

Но мало-помалу Том начал ощущать, что это темное, жаркое присутствие все удаляется и удаляется от него. И, чудо из чудес, этот ужасный красный Глаз посмотрел в его сторону, но не увидел (Возможно, потому, что я согнулся над рулем, решил Том Каллен)… а потом медленно закрылся.

Темный человек снова заснул.

Что чувствует кролик, когда тень ястреба накрывает его, словно черный крест… а потом продолжает движение, не останавливаясь и даже не замедляя скорости? Что чувствует мышь, когда кошку, терпеливо прождавшую у норки весь день, поднимает хозяйка и бесцеремонно вышвыривает за дверь? Что чувствует олень, когда проходит мимо охотника, задремавшего после трех выпитых за ленчем банок пива? Возможно, они не чувствуют ничего, а может, то самое, что почувствовал Том Каллен, выезжая из этой черной и опасной зоны притяжения темного человека: безмерное, ни с чем не сравнимое облегчение, ощущение, что родился заново. Он почувствовал себя спасенным, причем заслуга принадлежала не ему: удачу, которая не оставила его, даровали небеса.

Том ехал до пяти утра. Впереди небо стало темно-синим с золотыми блестками рассвета. Звезды угасали.

Сил у него почти не осталось. Он проехал чуть дальше, увидел справа от дороги склон, уходящий вниз ярдов на семьдесят. Свез по нему велосипед, прошел немного по руслу пересохшей реки. Повинуясь инстинкту, надергал сухой травы, чтобы замаскировать велосипед. Примерно в десяти ярдах нашел две скалы, которые наклонялись друг к другу. Залез в зазор между ними, положил под голову куртку и практически мгновенно уснул.

Глава 67

Странник вернулся в Вегас.

Он прибыл примерно в половине десятого утра. Ллойд его видел. Флэгг тоже видел Ллойда, но словно и не заметил его. Пересек вестибюль «Гранда», ведя с собой женщину. Головы поворачивались, чтобы взглянуть на нее, хотя все боялись смотреть на темного человека. Белоснежные волосы падали на спину и плечи. Женщина обгорела на солнце так жутко, что Ллойд подумал о жертвах пожара в Индиан-Спрингсе. Белые волосы, ужасный солнечный ожог, совершенно пустые глаза. Ничего не выражающий взгляд говорил о том, что они не видят окружающего мира, не воспринимают его. Ллойду уже доводилось встречать такие глаза. В Лос-Анджелесе, после того как темный человек разобрался с Эриком Стреллертоном, адвокатом, который вознамерился указывать Флэггу, как и что надо делать.

Флэгг ни на кого не смотрел. Он улыбался. Провел женщину к лифту, потом в кабину. Двери захлопнулись, и они поднялись на верхний этаж.

Следующие шесть часов Ллойд занимался организационными вопросами, чтобы не ударить лицом в грязь, когда Флэгг вызовет его на доклад. И он полагал, что теперь все под контролем. Осталось только найти Пола Берлсона и узнать, что у него есть по Тому Каллену, на случай если Джули Лори действительно наткнулась на что-то важное. Ллойд полагал, что вероятность этого крайне мала, но по себе знал, что с Флэггом лучше перестраховаться. Гораздо лучше.

Он снял трубку, терпеливо подождал. Через какое-то время послышался щелчок и теннессийский, гнусавый говор Ширли Данбар:

– Оператор.

– Привет, Ширли, это Ллойд.

– Ллойд Хенрид! Как дела?

– Неплохо, Ширли. Можешь соединить меня с номером шестьдесят два четырнадцать?

– С Полом? Его нет дома. Он в Индиан-Спрингсе. Готова спорить, я найду его через коммуникационный центр базы.

– Хорошо, попытайся.

– Найду, будь уверен. Слушай, Ллойд, а когда ты заглянешь ко мне и попробуешь мой кофейный торт? Я пеку свежий каждые два-три дня.