Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2

В тот вечер они встали лагерем за Лоумой, в непосредственной близости от границы штата Юта. Ужин состоял из найденных по пути продуктов и кипяченой воды, как, собственно, и все их трапезы, – они целиком и полностью следовали указанию матушки Абагейл: «Идите в одежде, которая на вас. Ничего с собой не берите».

– В Юте будет куда хуже, – отметил Ральф. – Наверное, там нам действительно предстоит выяснить, присматривает ли за нами Господь. Нас ждет отрезок длиной более сотни миль не просто без единого города, но и без автозаправочных станций и кафе. – Его такая перспектива определенно не радовала.

– Вода? – спросил Стью.

Ральф пожал плечами:

– И ее немного. Пожалуй, пора спать.

Ларри последовал его примеру и забрался в спальник. Глен задержался у костра, чтобы выкурить трубку. У Стью оставалось несколько сигарет, и он достал одну. Какое-то время они молча курили.

– Долгий путь от Нью-Хэмпшира, верно, лысый?

– Да и до Техаса отсюда не докричишься.

Стью улыбнулся:

– Это точно. Не докричишься.

– Как я понимаю, ты сильно тоскуешь по Фрэн.

– Да. Мне ее недостает, я тревожусь о ней. Тревожусь о ребенке. С наступлением темноты становится хуже.

Глен выпустил струю дыма.

– Ты ничего не можешь изменить, Стюарт.

– Я знаю. Но все равно тревожусь.

– Конечно. – Глен выбил трубку о камень. – Прошлой ночью случилось что-то странное, Стью. Я весь день пытался понять, случилось ли оно наяву или во сне.

– Что же?

– Я проснулся ночью, и Коджак на что-то рычал. Думаю, уже после полуночи, потому что в костре остались одни угли. Коджак находился по другую сторону костра, его шерсть стояла дыбом. Я велел ему замолчать, но он даже не взглянул на меня. Смотрел куда-то вправо. И я подумал: «А вдруг волки?» С тех пор как мы увидели парня, которого Ларри называет Человек-волк…

– Да, зрелище не из приятных.

– Но никаких волков. Я все хорошо рассмотрел. Коджак рычал на пустоту.

– Что-то унюхал, ничего больше.

– Да, но самая безумная часть еще впереди. Через пару минут я начал чувствовать… ладно, нечто странное. Я чувствовал, будто над автострадой что-то зависло и разглядывает меня. Разглядывает нас всех. Я чувствовал, что почти вижу это, надо только правильно прищуриться. Но я не хотел. Потому что по ощущениям это был он. По ощущениям это был Флэгг, Стюарт.

– Возможно, там ничего не было.

– Я чувствовал, что было. И Коджак тоже.

– Что ж, возможно, он каким-то образом наблюдает за нами. Что мы можем с этим поделать?

– Ничего. Но мне это не нравится. Не нравится, что он может следить за нами… если так оно и было. Меня это пугает до смерти.

Стью докурил сигарету, затушил о камень, но не двинулся с места. Посмотрел на Коджака, который лежал у костра, глядя на них.

– Значит, Гарольд мертв, – нарушил он молчание.

– Да.

– Бессмысленная потеря. Смерть Сью и Ника. И его самого, думаю.

– Согласен.

Добавить было нечего. Они нашли Гарольда и его жалкую предсмертную декларацию через день после того, как миновали тоннель Эйзенхауэра. Он и Надин, похоже, воспользовались перевалом Лавленд, потому что рядом они увидели «триумф» Гарольда – точнее, его обломки, – а, как правильно отметил Ральф, протащить через тоннель Эйзенхауэра что-нибудь больше красного детского возка не представлялось возможным. Стервятники сильно объели тело, но блокнот «Пермакавер» в целости и сохранности дожидался в седельной сумке «триумфа». Ствол пистолета так и остался у Гарольда во рту, словно гротескный леденец, и хотя хоронить труп они не стали, пистолет Стью вытащил. Медленно и осторожно. Видя, как эффективно темный человек уничтожил Гарольда, как небрежно отбросил его, едва он сыграл свою роль, Стью почувствовал, что его охватывает еще большая ненависть к Флэггу. У него создавалось ощущение, что они отправились в безумный детский крестовый поход, и пусть он и понимал, что они должны продолжать начатое, труп Гарольда с изломанной, раздувшейся ногой преследовал его так же, как застывшая гримаса Человека-волка преследовала Ларри. Он обнаружил, что хочет отплатить Флэггу за Гарольда, а не только за Ника и Сюзан… но все больше склонялся к тому, что такого шанса ему не выпадет.

Но тебе лучше остерегаться, мрачно думал он. Тебе лучше остерегаться и не подпускать меня к себе, выродок, а не то я задушу тебя голыми руками.

Глен, поморщившись, встал.

– Пойду спать, Восточный Техас. И не проси меня остаться. Вечеринка кислая.

– Как твой артрит?

Глен улыбнулся:

– Терпимо. – И захромал к своему спальнику.