Противостояние

Эти торжества в честь присвоения Колычеву президентом ордена "Северный крест" первой степени за заслуги перед отечеством и присвоения генералу статуса "почетный гражданин Северороссии" уговорил устроить Алексей. Сам Колычев как-то очень спокойно и даже безразлично отнесся к свалившимся на него почестям и титулам. Алексей в последнее время замечал, что его друг-учитель все более задумчив и погружен в себя. На фоне безудержного роста своей популярности в стране и мире, бурного расцвета школы, обласканный в последние годы, казалось, всеми официальными чинами страны, наставник замыкался в себе и лишь иногда становился прежним. Чаще на тренировках, которые проводил время от времени.

Алексей убедил Колычева, что организация праздника в школе поднимет энтузиазм занимающихся и еще больше повысит ее популярность. Наставник восторга не высказал, хотя и не возражал. Лишь смерил друга печальным и чуточку насмешливым взглядом, произнеся: "Тебе это еще важно?"

И вот теперь, испытывая явное облегчение от того, что официальная часть закончена, Колычев привел своих ближайших учеников в маленький зал для мастерских тренировок и произнес:

- Все это чепуха, ребята, насчет орденов и почестей. Вы знаете, сегодня утром внезапно я вдруг понял, что такое борьба. Только теперь, на шестом десятке жизни и пятом десятке практики боевых искусств, я понял...

Дверь зала скрипнула, и на пороге возник невысокий коренастый человек. Он был облачен в одежду средневекового вельможи и держал в руках длинный, чуть изогнутый предмет, тщательно завернутый в кусок плотного шелка. Он церемонно поклонился и, глядя прямо на Колычева, произнес:

- Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, господа. Могу я видеть господина Сергея Колычева?

- Я к вашим услугам, - повернулся к нежданному посетителю генерал.

- Позвольте представиться, - произнес гость, - барон Генрих фон Рункель. Давно наслышан о ваших потрясающих достижениях в области боевых искусств и в фехтовании в частности. Прибыл издалека специально для встречи с вами. Надеюсь, вы окажете мне честь скрестить со мной клинки.

- Уважаемый господин Рункель, - сделал шаг вперед Занге, - я должен уведомить вас...

- Рихард, назад, - скомандовал Колычев, не отрывая взгляда от посетителя. - Это вызов мне, и я буду решать, принимать его или нет. Видите ли, господин Рункель, хотя я вырос в семье потомственных фехтовальщиков и немало обучался этому искусству, все же я больше известен как специалист в области рукопашного боя. Если вас это не смущает...

- Не смущает, - отрицательно покачал головой Рункель. - Мне вы известны как Мастер. А значит, безразлично, пойдет ли речь о поединке вооруженном или безоружном.

- Поясните, какого рода поединок вы предлагаете.

- Я предлагаю поединок на боевом оружии.

- Здесь, в центре, у меня есть только одно боевое холодное оружие, могущее представлять интерес для поединка с вами, - проговорил Колычев, указывая на самурайский меч, установленный на специальной подставке на стене зала. - Отдаете ли вы себе отчет в возможных последствиях поединка на таком оружии?

- Разумеется. - Рункель растекся в улыбке, легким движением освободил свою ношу от шелкового покрывала и продемонстрировал великолепную саблю в богато украшенных ножнах, явно восточной работы. - Уверяю вас, что мое оружие является не менее грозным. Я приношу свои извинения, что вынуждаю вас выйти на поединок в столь знаменательный момент. В день вашего триумфа и славы. Впрочем, как воин вы, безусловно, осознаете, что в нашем переменчивом мире человек должен быть всегда готов к любому повороту событий.

- Разумеется, - проговорил Колычев, глядя противнику прямо в глаза. Извольте приготовиться к бою.

Он повернулся к ученикам.

- Сергей... - начал было Радзиховский, но замолчал, наткнувшись на строгий взгляд наставника.