Противостояние

— Дык… — бандит наконец сумел сесть и пожал плечами. — Хрен его знает. Будто прояснилось в мозгах. Ну, насчет тебя. Насчет того, кто ты такой.

— И кто, по-твоему? — Леший прищурился и склонил голову набок.

— Знамо дело, Избранный, — уверенно заявил бандит. — Гоблины недаром сюда спецгруппу прислали, а узловики целый отряд из Крыма перебросили. Вчера еще, до пульсации. Не слыхал, что ли? Все правильно народ говорит. И чугунки из тамбура дуром прут, значит, Избранный пришел.

— Нет, не правильно, — Леший поморщился. — Бред это, так и запомни, лихой человек. Нет никакого Избранного. Фантазии все это.

— И это фантазии? — бандит недоверчиво хмыкнул и кивком указал на ворочающихся рядом товарищей. — Мне-то не надо заливать.

— А-а, — Леший махнул рукой, — думай, что хочешь.

— Там, слышь, в «Вате», на глаза и уши не надейся, на тепло и запах иди. Сумеешь?

— На запах? — теперь удивился Леший.

— Ну. Вспомни, как товарищ твой пахнет, и шагай. И тепло улавливай. Иначе и его не найдешь, и сам заплутаешь. Хоть ты и этот… Избранный.

— Лады, фантазер, — Леший махнул рукой и продолжил путь, бормоча себе под нос: — По запаху! Придумал тоже! Я собака, что ли?

Пролом в крыше был небольшой, только-только протиснуться, зато лететь вниз было не два, а все три стандартных этажа, потолки в здании оказались высокими. Но на этот раз Леший приземлился удачно, даже удержался на ногах. И практически сразу увидел второй вход в ловушку «Снежная вата», если проще — в морозильник.

Здесь вход выглядел более привычно — толстая дверца с мощной ручкой. Точь-в-точь как в промышленном холодильнике. Леший когда-то слышал о «Снежной вате», такие ловушки распространены в северных районах Московской локации, но сталкер редко забредал севернее Коптева, поэтому лично столкнулся с морозильником впервые.

Леший припомнил, что рассказывали о «Снежной вате» опытные ходоки. Во-первых, бандюган прав, на слух и зрение внутри ловушки рассчитывать бессмысленно. Парящие повсюду пушистые хлопья снега отлично глушили все звуки и перекрывали обзор, хоть свети фонарем, хоть полагайся на функцию ночного видения.

Во-вторых, бродить внутри гигантского морозильника можно вечно, поскольку внутри его не работали вообще никакие навигационные приборы, в том числе вживленные или естественные, вроде врожденного чувства направления и расстояния, присущего, как выяснилось после Катастрофы, не только перелетным птицам и другим мигрирующим животным, но и некоторым людям. Попавшие в ловушку ходоки могли до бесконечности нарезать круги трехметрового диаметра посреди морозильника, но при этом пребывать в полной уверенности, что идут по прямой или по сложному маршруту.

Третьей очевидной, но оттого не менее коварной особенностью ловушки являлась температура. И зимой, и летом в морозильнике было около минус двадцати. Климатическая система боевого костюма легко справлялась с такой температурой, и теоретически замерзнуть в ловушке удалось бы только по «собственному желанию», но на практике все решало время. Тот, кто зависал в морозильнике надолго, всё-таки замерзал.

Леший взялся за ручку двери и на секунду замешкался. А действительно, стоило ли добровольно совать голову в петлю? Сталкер зажмурился и помотал головой. Прочь, трусливые мыслишки!

Леший открыл дверь и решительно шагнул внутрь морозильника.

Что еще говорили бывалые? На входе надо поставить маяк. Обязательно такой, чтобы выделял тепло. Световой или радиомаячок не помогут. В трех шагах не разглядишь никакой свет, а в десяти — не поймаешь радиосигнал. Странный снег в морозильнике был ко всему прочему серьезным источником помех для любого вида связи, даже для М-сети.

Леший пошарил в карманах и выудил пару химических фонарей. При минус двадцати светиться и выделять минимальное тепло эти штуковины должны минут десять, не дольше. Такого запаса времени могло не хватить. Леший спрятал фонари и ощупал дверь изнутри. Ручка имелась и с этой стороны. Сталкер недолго подумал и привязал к ней веревку, а затем, подумав еще немного, активировал и бросил под порог один из фонарей. Для страховки. Теперь можно и углубляться в «снежную вату».

Еще опытные люди говорили, что в ловушке водится что-то вроде небольших биомехов, но дать их описание или хотя бы поклясться, что это реально биомехи, никто не мог. «Что-то там есть», вот все, что могли сказать побывавшие в ловушке ходоки. Что это и насколько оно опасно — никаких данных. Разве что косвенные. В «Снежной вате» навсегда оставался каждый десятый. Статистика вроде бы не впечатляющая, но ведь десять из десяти сталкеров были одеты в одинаковые костюмы с подогревом, но девять возвращались, а один нет. И это при том, что вне ловушек отказы климатической системы случались гораздо реже, максимум — один на десять тысяч, даже в суровых условиях Новосибирской локации.

Вот и думай после этого, помогало что-то ходокам остаться в морозильнике навечно или нет. Скорее всего, помогало. А что это такое конкретно, Дед Мороз его знает! Сталкеры называли коварных невидимок «Ледяными русалками» или «Снегурочками».