Противостояние

   - Какая разница. Слушай сюда, лейт - времени нет. Никакого шариатского суда не будет - Набир-шах врет. Завтра тебя передадут американцам. Американцы дают за тебя сто тысяч долларов наличными и сразу любому полевому командиру, который захочет тебя продать. Обязательное условие - чтобы ты мог говорить. Очень уж они хотят с тобой поговорить. Я постараюсь тебя освободить....

   - Как?

   - Неважно. Сами целы?

   - Да как сказать... Шибануло сильно но идти сможем. Бежать - постараемся.

   Странный душман говорил спокойно и размеренно, он стоял у стены, не двигаясь - и только опытный и очень внимательный наблюдатель сверху мог увидеть, как из левого рукава халата духа выпало что-то небольшое, какой-то сверток. Дух ловко сдвинул это ногой к стене.

   - Если не смогу - действуй по обстановке. Понял, лейт? Завтра утром будет уже поздно.

   Дух отрывисто и хрипло прокричал что-то по-пуштунски и охранники наверху зашевелились. Один из них откинул в сторону решетку, второй начал спускать вниз толстую лохматую веревку. Третий сунул в лаз ствол автомата Калашникова.

   Странный душман, обронив еще что-то, на вид металлическое, подошел к веревке, и начал без видимых усилий, пользуясь одними руками взбираться наверх. Лейтенант и Шило молча провожали его взглядом. Свирепое бородатое лицо склонилось к лазу. Душман что-то прокричал, спецназовцы никак не отреагировали. Потом сверху грохнулась стальная решетка, отрезая путь наверх.

   Шило и Скворцов просидели молча полчаса прежде чем решились. Лейтенант показал на лежащий у стены сверток, Шило кивнул на что-то, оброненное духом при подъеме. Оба глянули вверх - иногда через решетку с детским любопытством на них пялились моджахеды показывали пальцами, что-то лопотали на своем языке. Были среди них и явно не местные - арабы, которые тоже приходили посмотреть, но смотрели молча. По их глазам было нетрудно догадаться, о чем они думают и чего желают спецназовцам. Если среди местных мало попадалось тех, кто по-настоящему ненавидел шурави - то пришлые, наемники, воины джихада люто ненавидели шурави поголовно. Пуштуны никогда не были слишком религиозными, в основном они воевали потому что так решили вожди их племен. Соответственно, договорившись с вождями можно было рассчитывать, что война прекратится. Некоторые воевали, чтобы отомстить - обычай кровной мести здесь был распространен повсеместно. Но отомстив, убив одного или нескольких шурави, взяв кровь за кровь, они тоже утрачивали интерес к войне. Некоторые (многие!) воевали для того, чтобы прокормить свои, находящиеся в лагерях для беженцев семьи, а то и потому что их семьи брали в заложники, заставляя воевать с шурави. Каждый пуштун, каждый афганский беженец имел свой путь на эту войну - но с подавляющим большинство из них можно было договориться на тех или иных условиях. А вот с наемниками, воинами джихада, теми кого доставила сюда Мактаб-аль-хидмат, с Черными аистами договориться было никак нельзя. Это были фанатики, остановить их могла только смерть.

   Лейтенант, стараясь не шуметь, стал перемещаться так, чтобы иметь возможность дотянуться до свертка рукой. Не вставая, не шумя - сделать это было сложно, тем более голова начинала кружиться и болеть при малейшем движении. Но он все-таки это сделал: миг - и сверток исчез, прижатый бедром. Лейтенант украдкой косанул вверх - нет, никто не заметил. Сидел он так удачно, что ногой подпихнул Шилу второй оброненный духом предмет.

   Выждали - еще двадцать минут. Никто ими не интересовался, даже охрана занялась поглощением своей порции плова. Тогда Скворцов решился - одними пальцами, стараясь как можно меньше двигаться размотал сверток. Ощупал то, что находилось там...

   Е- мое...