Противостояние I (СИ)

— Распорядился расставить по городу пять армейских «глушилок». Это в дополнение к стационарным. Стационарные станции подавления сегодня должны быть оборудованы дополнительными блоками, которые позволят глушить не только радио, но и телевизионные частоты. Таким образом мы надёжно перекроем всю Москву и большую часть области. С сегодняшнего дня и вплоть до отмены там будут дежурить техники. Все телевизионные и радиочастоты в период с 14-00 и до 24-00 будут отслеживаться и, в случае отступления от утверждённой программы, через минуту подавляться.

— Почему через минуту, а не немедленно? И почему не круглосуточно?

— Военные просят шестьдесят секунд, чтобы запеленговать место, откуда будет вестись передача. Мы до сих пор этого не знаем. Знаем только, что это не Останкино и не Шаболовка. Да вы не беспокойтесь, Леонид Ильич, за минуту не успеют они ничего. Так... только поздороваются. Мы тут посовещались и решили, что круглосуточное дежурство инженеров и техников нецелесообразно. Люди знают, что в будние дни с утра и до 14-00 по телевизору смотреть особо нечего, поэтому телевизоры и не включают.

— Ладно, понятно... — перебил он его. — Можешь гарантировать, что всё пойдёт именно так, как ты описал?

— Нет, гарантировать не могу. Эксперты до сих пор не смогли ответить на вопрос, каким образом им удалось прервать энергоснабжение всех объектов в Останкино. Не факт, что в нужный момент он не проделает то же самое с нашими «глушилками» и со станциями пеленгации. Парень или сам хорошо технически подкован, или консультирует его кто-то очень грамотный.

Помолчали. Попробовал как-то вернуть Брежнева к тому с чего начал:

— Леонид Ильич, нужно всё же принимать решение по Колокольцевой. Вы знаете моё мнение: наша попытка принуждения была непродуманной, поспешной и вообще несвоевременной! Сейчас Колокольцева пропала и единственная оставшаяся ниточка, которая к ней ведёт, это сам Кузнецов. Если он тоже исчезнет, и они начнут против нас партизанскую войну, нам придётся очень и очень трудно. Боюсь даже, что нам не устоять. Нет у нас против него оружия...

— Почему нет? — перебил его Леонид Ильич. — Не бессмертный же он.

— В том-то и дело, что с обычной человеческой точки зрения он действительно бессмертен. Мы ведь уже говорили об этом. И Колокольцева предупреждала нас о том, что любые силовые акции против них совершенно бесполезны.

— Говорили. Но я всё равно не понимаю. Если следовать распространённой легенде, то его предшественник был казнён на кресте и прекратил своё биологическое существование. Разве не так?

— Понятия не имею! До знакомства с Кузнецовым и Колокольцевой я вообще полагал, что Иисус Христос и всё с ним связанное суть обычные поповские фантазии.

— А сейчас по-другому думаешь?

— А сейчас я не знаю, что думать. Больно уж его дела похожи на дела того, первого. Взять хотя бы этого Васю Смирнова. Он ведь и в самом деле три года назад ноги лишился. Был с родителями в Москве, погнался за воздушным шариком и попал под трамвай. Мои люди изучали его медицинскую карточку, разговаривали с хирургами, которые проводили ампутацию, говорили с матерью и с отцом. С самим мальчишкой в конце концов разговаривали! Всё было именно так, как свидетели описывают!

— Ну ладно, оставим пока это. Так почему же ты решил, что он бессмертен?

— По многим причинам, Леонид Ильич. Вот послушайте: сегодня ночью магаданский отдел КГБ переслал мне отчёты о событиях 69-го года в Магадане. После разговора с бывшим начальником 3-го Главного Управления, генералом Мирошниченко и изучения имеющихся материалов, меня очень заинтересовали некоторые аспекты того дела, которые не попали в уголовные дела.

— Что ты имеешь в виду?

— В первую очередь ранение, которое получил Кузнецов в результате покушения! В девяносто девяти случаях из ста такое ранение должно было привести к летальному исходу. Это мне наши врачи объяснили. Глянули на рентгеновский снимок и сказали, что этот парень не жилец! Не знаю уж, что они там увидели, но они заявили, что мальчишка должен был в течение максимум пятнадцати минут истечь кровью. Этого не случилось. В больницу его доставили примерно через час после выстрела. В плохом состоянии, конечно, но живого. Ещё через полтора часа, после того как его в срочном порядке прооперировали, Кузнецов уже был на ногах, а ещё через полчаса никаких следов от операции на его теле не осталось. Вообще никаких следов, представляете? Свидетели утверждают, что Колокольцева сама срезала бинты и демонстрировала собравшимся вокруг них врачам абсолютно гладкую и чистую кожу. Ни ран, ни шрамов, ничего! Кроме характерных следов йода на месте операции — совсем ничего! Похоже, у него регенерация идёт даже не как у ящерицы — та восстанавливает отброшенный хвост в течение пары месяцев — а за пару минут.

— Так... Ну, допустим... А что ещё?

— А этого недостаточно? И, кроме того, я склонен доверять словам Колокольцевой.

Помолчали.

— Что ты там про партизанскую войну говорил?