Противостояние лучших (сборник)

– Конечно. Верлен – плохой мальчик. Может быть, кто-то из отдела наркотиков принуждает его добывать информацию у женщин. И тогда у полицейских будут чистые руки.

Лили вздохнула:

– Я вызову удар на себя.

Все посмотрели на нее.

– Мы должны рассказать Марковитцу новости: во-первых, нам не хватает улик, чтобы произвести арест основного подозреваемого. А во-вторых, его знаменитый отдел по борьбе с наркотиками также под подозрением. – Ротенберг оглядела коллег. – Если только кто-то из вас не захочет это сделать вместо меня.

Все улыбнулись.

– Мы нашли еще одну жертву, сэр. Женщина, за двадцать.

Было восемь тридцать утра следующего дня после добычи и исследования улик, и шеф детективов Стэн Марковитц пил первую чашку кофе за день из старомодной чашки синего цвета, разрисованной фигурами греческих атлетов. Но услышав новость, он сразу перестал чувствовать вкус кофе, а заодно и бублика. А уж на ореховый сливочный сыр и вовсе не мог смотреть.

– За двадцать? – проворчал Стэн. – И что же это значит?

– Ей было двадцать девять, – ответил молодой худощавый детектив с итальянскими корнями. – Латиноамериканка. Тело нашли на пустой парковке в Нохо[30]. – Он стоял в дверном проеме и не входил, словно боялся, что Марковитц может швырнуть в него степлером. Такое уже случалось.

– Мне нравится название Нохо. Такого места не существует. Я еще могу пережить Сохо, но даже Трайбек[31]

– это уже слишком.

Парень ничего не сказал – да и что тут ответишь?

– Сейчас там работает команда криминалистов, – добавил он после паузы.

Стэн погладил свой круглый живот через полосатую белую рубашку, которую выдала ему жена сегодня утром. Он завернул в салфетку остатки бублика и демонстративно швырнул его в корзину для мусора, где тот приземлился с удивительно громким стуком: корзина была пустой.

– Время смерти? – спросил шеф.

– Эксперт говорит, около полуночи, – ответил его подчиненный. – Пока нет явных улик. Свидетелей нет. Все как и прежде: она была наркоманкой – крэк и героин. Ее нашли на парковке, где часто продают наркоту.

– Он психопат, тут нет сомнений. И наркотики совершенно ни при чем. Не нужно запускать этот слух.

– Конечно. Только…

– Только, что?

Детектив колебался:

– Хорошо.

Марковитц посмотрел на лежавшую на столе папку.

«Операция «Красный крючок». Секретно».

В Нью-Йоркском департаменте полиции также имелись сверхсекретные документы.

«У Лэнгли[32] ничего на нас нет», – подумал он.

– Это все, – сказал Стэн. – Я хочу, чтобы отчет с места преступления лежал на моем столе еще до того, как на нем высохнут чернила. Ты понял?

– Конечно, – кивнул молодой детектив, но оставался на прежнем месте.

Шеф бросил на него суровый взгляд, и тот поспешно ушел.

Зазвонил стационарный телефон, стоявший на письменном столе, – шесть кнопок, разноцветные лампочки, как на рождественской елке…

Один корреспондент, два корреспондента, три корреспондента, четыре…

Марковитц посмотрел на пустой дверной проем и послал текстовое сообщение, после чего нажал на кнопку интеркома.

– Да, сэр? – послышался голос секретаря.

– Ни с кем меня не соединяй.

– Да, сэр, за исключением…

– Я сказал – ни с…

– Комиссар на второй линии.

Естественно.

– Стэн. Еще одно? – Секретаря сменил комиссар полиции. У него отсутствовал ирландский акцент, но Марковитц часто представлял, что Патрик О’Брайен говорит так, словно он только что сошел с корабля, прибывшего из его родной страны.

– Боюсь, так и есть, Пат – отозвался Стэн.

– Это кошмар. Мне звонят из резиденции мэра. И из Олбани. – О’Брайен понизил голос и сообщил самую сногсшибательную новость: – Мне позвонили из «Дейли ньюс» и «Таймс». Из «Хаффингтон пост»[33], да помилует нас Бог!

Один корреспондент, два корреспондента…

– Жертвы – меньшинства, Стэн. Эти убийства ужасны для всех, – продолжал комиссар.

«В особенности для самих жертв», – подумал Марковитц.

Наконец комиссар перестал жаловаться и начал задавать вопросы.

– Что у тебя есть, Стэн? – Его голос стал мрачным. – Очень важно, чтобы у тебя что-то было. Ты меня слышишь, Стэн? Это очень важно.

У тебя должно что-то быть. Не у нас. Не у департамента. Не у города.

– У нас есть подозреваемый, – быстро сказал Марковитц.

– А почему мне никто ничего не сказал? – возмутился комиссар, но в его голосе послышалось облегчение.

– Все произошло очень быстро.

– Он уже под стражей?

– Нет. Но он не просто подозреваемый.

Пауза показала, что Патрик хотел услышать нечто другое.

– Он убийца или нет? – потребовал ответа О’Брайен.

– Должно быть, убийца. Есть еще несколько вопросов, которые необходимо решить, прежде чем мы его возьмем.

– Кто он такой?

– Скульптор. Живет в центре. И у нас имеются серьезные улики.

– Послушай, Стэн… – комиссар снова начал ныть. – У нас и так слишком много дерьма. – Патрик О’Брайен всегда старался выбирать выражения. – Сделай так, чтобы все получилось.

– Но что я могу сделать, Пат?

– Ты же понимаешь, жители Нью-Йорка будут рады узнать, что у нас есть подозреваемый.

– Ну, Пат, у нас действительно есть подозреваемый. Но улик пока не хватает для ордера на арест. Или для заявления для прессы.