Протокол «Сигма»

– Боюсь, что ни в одном из этих случаев проведение эксгумации невозможно, – как будто не услышав ее слов, продолжал Бартлет. – Не исключено, что дело обстоит именно так, как вы считаете. Старики ведут себя так, как и положено старикам. В этих случаях мы не можем ничего подтвердить или опровергнуть. Но несколько дней назад нам все же повезло. Мы включили эти имена в «информационный лист». В значительной степени для проформы, так как почти никто даже не пытается выполнять эти международные соглашения. Самым последним из этих людей скончался некий пенсионер, живший в Канаде, в Новой Шотландии. Наши канадские друзья – в отличие от большинства остальных – придают значение соблюдению процедур, поэтому тревога была поднята вовремя. Так что на этот раз у нас есть тело, с которым можно работать. Правда, вернее будет сказать: у вас есть.

– Вы, конечно, не договорили до конца. Что связывает между собой всех этих людей?

– На каждый вопрос могут быть два ответа: поверхностный и глубокий. Я дам вам поверхностный ответ, потому что иного дать не могу. Несколько лет назад проводилась внутренняя ревизия документов из секретных архивов ЦРУ, для которых был установлен очень длительный срок хранения. Вы спросите, имелись ли основания для ее проведения? Скажем, что имелись. Заметьте, это не были оперативные документы. Там не было никаких упоминаний об агентах или прямых контактах. Просто документация о проверках. Каждая папка помечена словом «Сигма». Возможно, это отсылка к коду операции – о которой, между прочим, в документации ЦРУ не сохранилось никаких следов. Мы не имеем никакой информации о ее содержании и цели.

– Вы сказали: о проверках? – переспросила Анна.

– В том смысле, что когда-то, давным-давно каждый из этих людей подвергся тщательному изучению и проверке – для чего, мы тоже не знаем.

– И источником информации был архивариус ЦРУ.

Бартлет не стал прямо отвечать на эту реплику.

– Каждое досье было доскональнейшим образом изучено лучшими из наших криминалистов – экспертов по документации. Они очень старые, эти досье. Они датируются серединой сороковых годов, когда еще не существовало ЦРУ.

– Вы хотите сказать, что они были заведены еще Бюро стратегических служб?

– Именно так, – подтвердил Бартлет. – Предшественниками ЦРУ. Многие из папок были начаты буквально сразу же после окончания Второй мировой войны, когда «холодная война» только-только начиналась. Самые последние датируются серединой пятидесятых. Но я отклонился от темы. Как я вам сказал, у нас имеется этот любопытный ряд смертных случаев. Конечно, это так и осталось бы вопросительным знаком на листе, сплошь изрисованном точно такими же знаками, если бы не одно «но» – мы заметили закономерность в том, что на каждого из умерших имелось персональное досье, помеченное словом «Сигма». Я не верю в совпадения. А вы, мисс Наварро? Одиннадцать человек из тех, на кого были заведены эти досье, умерли за очень короткий промежуток времени. И вероятность того, что это чистая случайность… в лучшем случае она очень невелика.

Анна нетерпеливо кивнула. Насколько она понимала, Призрак видел лишь призраков.

– На какое время рассчитанно это назначение? Вы же знаете, что у меня есть текущая работа.

– Это и есть теперь ваша «текущая» работа. Вы уже переведены в наш отдел. Все документы не только подготовлены, но и подписаны. В таком случае задача для вас, вероятно, станет яснее? – его суровый взгляд смягчился. – Похоже, мисс Наварро, это не слишком вдохновляет вас.

Анна пожала плечами.

– Я продолжаю исходить из того факта, что все эти парни относились к одной категории. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Старики часто умирают совершенно неожиданно, ведь правда? А они были стариками.

– А в Париже девятнадцатого века гибель под колесами кареты была чрезвычайно банальным явлением, – сказал Бартлет.

Анна вскинула бровь.

– Прошу прощения?

Бартлет откинулся на спинку кресла.