Протокол "Второй шанс"

К рассвету лагерь практически полностью опустел. Когорты Тита и легионная обслуга, распределенные примерно по половине в лагеря тринадцатого и шестого, как и было условлено, изображали повседневный, ничем не примечательный быт. Эта уловка могла сработать только на расстоянии, но лучше уж так, чем совсем ничего не делать и надеяться, что пронесет.

В первых лучах восходящего солнца выжатый как лимон Квинт брел по пустынному лагерю по направлению к палатке претория. Последняя центурия уже стояла наготове у ворот. Ему оставалось только забрать с собой удалившегося подремать Бальба — и можно было выдвигаться. Второй и третий легионы спали беспробудным сном и не подавали признаков жизни. Одним поводом для беспокойства меньше.

Он подошел к палатке претория и остановился, настороженно прислушиваясь. Изнутри доносились отчетливые звуки перебранки, слабо приглушаемые тонкими тканевыми стенками. Что там еще случилось?

— …И все-таки ты объяснишь мне, почему я узнаю о том, что вы задумали переворот, от Руфа, а о том, что мой зять, оказывается, жив — так и вовсе от какого-то раба! — разъяренно надрывался незнакомый мужчина.

Квинт удивленно глянул на стоявшего у входа в палатку легионера, но тот только недоуменно пожал плечами.

В ответ Бальб обложил Руфа последними словами, — весь смысл его длинной и красноречивой тирады вкратце сводился к тому, какое тот трепло и как он чуть было не поставил на грань раскрытия всю их операцию, — и, после того, как выговорился, переспросил:

— Погоди, какой раб?

Так, все, хватит.

Резким движением Квинт отодвинул занавеску, скрывавшую от него вход в палатку, и решительной поступью вошел. Разговоры разом стихли, все присутствующие уставились на него — и вся уверенность тут же куда-то испарилась.

Людей в палатке оказалось намного больше, чем он ожидал. Кроме смертельно уставшего Бальба, которому, похоже, так и не удалось хоть немного передохнуть, и его собеседника — немолодого мужчины с резкими чертами лица, в сенаторской тоге, — там обнаружились зевающая во весь рот Мария и больше похожая сейчас на фурию, чем на матрону, Квинкция. Однако, если их появления Квинт еще хоть как-то мог ожидать, то как здесь очутилась жена Цезаря, оставалось где-то за гранью его понимания.

Молчание затягивалось. Квинт сглотнул, и чтобы как-то разрядить обстановку, сказал:

— Бальб, все готово. Нам пора выходить. Скоро побудка у второго и третьего, мы же не хотим попасться им на глаза?

Бальб отмер и пробурчал себе под нос:

— Да-да, сейчас. Так что за раб, Луций Кальпурний? — внимание его мгновенно переключилось с Квинта на собеседника, которого он недавно обложил матом.

За него ответила Кальпурния:

— Он вчера вечером пришел к нам с отцом и сказал, что мне нужно срочно покинуть Город. Якобы, мне грозит какая-то опасность.

— И? — удивленно вздернул бровь Бальб.

— Нам долго не удавалось его разговорить, — подключился названный Луцием Кальпурнием, — Он жутко боялся, что нас могут подслушивать и, рассказав все, он сделает только хуже. Но, в конце концов, сознался, что его подослал Цезарь.

Бальб присвистнул:

— А вот с этого момента поподробнее.

Луций Кальпурний замялся, похоже, не зная, с чего именно начать.

— Как я понял, Октавиан пытается шантажом вынудить его оговорить себя и подтвердить наличие заговора. Угрожает убить мою дочь у него на глазах, если он этого не сделает. А он не хочет ему потакать и нашел лазейку, чтобы ее предупредить.

Гора свалилась с плеч. Еще одного рокового опоздания Квинт себе бы не простил.

— Мда, ситуация… — протянул Бальб, — Одно хорошо — мы теперь точно знаем, что он все еще жив.

Луций Кальпурний неуверенно хмыкнул и потер шею:

— Не знаю, Бальб, у меня до сих пор в голове не укладывается.

— Не только у тебя, Пизон, не только у тебя, — усмехнулся Бальб.

Не сдержавшись, Квинт тоже усмехнулся.

— Так, ладно, — Бальб поднялся со стула с видимым усилием, — Калавий дело говорит — у нас нет больше времени тут рассиживаться. Пизон, ты как, с нами?

— Шутишь? — Луций Кальпурний оттянул рукой тогу и продемонстрировал всем висящий на поясе меч.

— Отлично. У меня как раз недокомплект, — сказал Бальб, после чего резко вышел из-за стола и пошел к выходу. Немного замешкавшийся Пизон последовал его примеру.

Квинт толком не успел понять, кто их покусал, как ответ сам его настиг.

— Куда это вы намылились? — в голосе Квинкции звучали нотки металла, — Мы идем с вами.

— Я уже сказал — нет! Это вам не пойти прогуляться утром по базилике! — резко обернувшись, выпалил Бальб. Похоже, этот разговор происходил не в первый раз, — Там будет опасно, вас там могут убить!

Нахмурившись, Пизон поддакнул и принялся сверлить взглядом свою дочь. Та не оставалась у него в долгу. К счастью, взглядом нельзя было не только ничего поджечь, но и никого убить, иначе сейчас они оба уже валялись бы на полу без признаков жизни.