«Протоколы сионских мудрецов». Доказанный подлог

Рядовые участники погромов в 1918 — 1919 г. г. могли, конечно, и не быть знакомы с «Протоколами», но из этого нельзя делать вывода, что «Протоколы» не имели значения при погромах. Если толпа, громившая евреев, и не читала «Протоколов", то Измайловы, Комиссаровы, Субботины, организовывавшие погромы, не только читали их, но они сами их печатали и повсюду упорно их пропагандировали. Через них влияние «Протоколов» на погромщиков было, бесспорно, огромно.

———

Защитники подлинности «Протоколов» на суде и после суда старались подорвать сведения, приводимые их противниками об участии в их подделке агентов тайной русской полиции.

Они настаивали на том, что к «Протоколам» не имел никакого отношения Рачковский. На этом настаивали особенно сын Рачковского и ген. Спиридович, занимавшийся разбором бумаг Рачковского.

По словам Рачковского–сына, в 1906 г., когда ему было 20 лет, он принес отцу случайно купленную им в Петербурге брошюру о «Протоколах».

Рачковский отец взял брошюру, просмотрел ее в своем кабинете и даже не пожелал о ней говорить с ним. Но Рачковский фабриковал эти «Протоколы», «когда его сыну было 13–14 лет, и делал это в большом секрете. Понятно, что тогда он не посвящал своего сына в эту фабрикацию.

Скоро затея Рачковского была окончательно скомпрометирована в правительственных сферах и ему, конечно, нужно было больше всего молчать о ней. Менее всего о «Протоколах» он мог бы в то время говорить со своим сыном, непричастным к политике. Но во всяком случае, в 1906 г., если «Протоколы» были новостью для {168} Рачковского–сына, они не могли быть новостью для Рачковского–отца, многие годы бывшего руководителем русской тайной полиции заграницей, а в 1905 г. директором Департамента полиции в Петербурге.

———

Рачковского хотят выставить, как юдофила и ссылаются на то, что его секретарь и все главные его агенты были евреи. Но, прежде всего, руководители политического сыска, самые ярые юдофобы, никогда не отказывались от сотрудничества с евреями предателями, а потом у Рачковского, наряду с работавшими у него агентами евреями, были агенты pyccкие, как Бейтнер, Головинский и агенты других национальностей, как Бинт. А затем, Рачковский был директором Департамента Полиции, во второй половине 1905 г. и в начале 1906 г., когда при нем и, можно сказать, при его покровительстве произошли ужасные еврейские погромы и он тогда тесно связан был с главными погромными кругами того времени, напр., с членами Союза Русского Народа. Об этих массовых погромах много было сказано горькой правды в Государственной Думе, напр., кн. Урусовым.

В бумагах Рачковского, по словам Спиридовича, нет указания на Головинского, как его агента, и Головинский тоже не фигурирует как агент и в книжке Агафонова о русской охранке, Из этого он делает вывод, что Головинский не был агентом Рачковского. Это замечание, конечно, несерьезно. Имена некоторых тогдашних тайных агентов, даже обнаруженных, до сих пор не опубликованы. Головинский мог не быть агентом Департамента полиции, а как агент, он был связан лично с Рачковским. По своему положению Рачковский в Париже не мог не иметь дела с Головинским, с Мануйловым, и вообще с агентами тайной полиции. Многое, касающееся тайн политического сыска, Рачковский, конечно, не записывал и тем более не передавал их третьим лицам.

Защищая Рачковского, его сын и ген. Спиридович очень часто делают выпады против меня. Они стремятся опорочить мои показания против Рачковского {169} на суде в Берне, тем, что я на него нападаю, потому что он был виновником моего осуждения в Англии в каторжную тюрьму. Но Спиридович, лично хорошо знающий меня, не должен был бы, кажется, допускать, чтоб я, прежде всего как историк, в своей оценке деятельности Рачковского мог когда либо руководствоваться личными счетами. Против Рачковского я всегда, начиная с 1890 г., в продолжение 20 лет, вел кампанию, как против представителя русского сыска, виновного в азефовщине, и вообще как ответственного агента реакционного правительства. С ним я всегда боролся открыто и в России, и заграницей, будучи эмигрантом.[20]