Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

Священник Никита Добрынин, написавший объёмистую челобитную с перечислением разнообразных новшеств, отмечал масштабность церковной «справы»: «Нет ни единаго псалма, ни молитвы, ни тропаря… ниже в канонах всякаго стиха, чтобы в них наречие изменено не было»

. Со временем стало ясно, что Никон и царь хотят не просто исправления каких-то погрешностей переписчиков, а изменения всех старых русских церковных чинов и обрядов в соответствии с новыми греческими, причём зачастую грекофильство царя и патриарха оказывалось достаточно поверхностным. Уже в марте 1653 года царь Алексей Михайлович издал указ о том, чтобы иконы в иконостасе Успенского собора были переписаны. Впервые в России в деисусном чине вместо традиционных святителей и мучеников появились изображения двенадцати апостолов, обычные для иконостасов Греции и Балканских стран. В мае того же года для Никона была изготовлена митра с двумя надписями на греческом языке. «В результате его “реформ”, а его нововведения и ограничились перекройкой и унификацией обряда, так как всё остальное, а именно единогласие и проповеди, введение которых часто приписывается ему, были введены боголюбцами, русский обряд был совершенно переделан на новогреческий лад,

 — писал С.А. Зеньковский. — Ещё более по-гречески, казалось, выглядел сам патриарх, о чём он особенно старался. В Русской Церкви была введена греческая одежда, а русский монашеский клобук, в том числе и знаменитый белый клобук русского патриарха, были заменены греческими. Грекомания патриарха зашла так далеко и была так наивна, что он даже завёл в патриаршей кухне греческую еду. Теперь он мог думать, что выглядит и действует так же, как и патриархи восточные, и что в случае освобождения православного Востока Россией он сможет возглавить весь православный мир без того, чтобы греки косились на его, как ему казалось, смешные русские провинциальные замашки и обряды. Комплекс неполноценности и провинциальности, желание стать “как все патриархи”, выглядеть и служить как служили блестящие и столь соблазнительные византийцы, несомненно, играли очень значительную роль в развитии обрядовой политики патриарха из простых крестьян, пробывшего почти всю свою жизнь в глубокой провинции. Весь его “эллинизм” вытекал не из преклонения перед греческой культурой или греческим богословием, а из мелкого тщеславия и легковесных надежд на вселенскую роль».

Действительно, увлечение всем греческим у Никона доходило до абсурда. В результате он даже стал с гордостью говорить: «Я русский, но моя вера греческая»

.

Что касается изменений, внесённых в Русскую Церковь в результате никоновской реформации, то их было немало. Вот лишь некоторые, наиболее важные с точки зрения православной догматики и церковных канонов: