Процесс антисоветского троцкистского центра (23-30 января 1937 года)

В прошлой войне Германия потерпела поражение прежде всего вследствие недостатка сырья и продовольствия. В этой войне Гитлер уверенно рассчитывает на сырьё СССР. Заключению политического пакта не случайно предшествовало заключение торгового договора. Москва далека от мысли денонсировать его. Наоборот, в своей вчерашней речи перед Верховным Советом Молотов сослался прежде всего на исключительные экономические выгоды дружбы с Гитлером. Соглашение о взаимном ненападении, то есть о пассивном отношении СССР к германской агрессии, дополняется, таким образом, договором об экономическом сотрудничестве в интересах агрессии. Пакт обеспечивает Гитлеру возможность пользоваться советским сырьём, подобно тому как Италия в своём нападении на Абиссинию пользовалась советской нефтью. Военные эксперты Англии и Франции только на днях изучали в Москве карту Балтийского моря с точки зрения военных операций между СССР и Германией. А в это самое время германские и советские эксперты обсуждали меры обеспечения балтийских морских путей для непрерывных торговых сношений во время войны. Оккупация Польши должна в дальнейшем обеспечить непосредственную территориальную связь с Советским Союзом и дальнейшее развитие экономических отношений. Такова суть пакта. В «Майн Камф» Гитлер говорит, что союз между двумя государствами, не имеющий своей целью вести войну, «бессмыслен и бесплоден». Германо-советский пакт не бессмыслен и не бесплоден: это военный союз со строгим разделением ролей: Гитлер ведёт военные операции, Сталин выступает в качестве интенданта. И есть ещё люди, которые всерьёз утверждают, что целью нынешнего Кремля является международная революция!

При Чичерине, как министре иностранных дел ленинского правительства, советская внешняя политика действительно имела своей задачей международное торжество социализма, стремясь попутно использовать противоречия между великими державами в целях безопасности советской республики. При Литвинове программа мировой революции уступила место заботе о статус кво при помощи системы «коллективной безопасности». Но когда эта идея «коллективной безопасности» приблизилась к своему частичному осуществлению, Кремль испугался тех военных обязательств, которые из неё вытекают. Литвинова сменил Молотов, который не связан ничем, кроме обнажённых интересов правящей касты. Политика Чичерина, то есть по существу политика Ленина, давно уже объявлена политикой романтизма. Политика Литвинова считалась некоторое время политикой реализма. Политика Сталина-Молотова есть политика обнажённого цинизма.

«На едином фронте миролюбивых государств, действительно противостоящих агрессии, Советскому Союзу не может не принадлежать место в передовых рядах», говорил Молотов в Верховном Совете, три месяца тому назад. Какой зловещей иронией звучат теперь эти слова! Советский Союз занял своё место в заднем ряду тех государств, которые он до последних дней не уставал клеймить в качестве агрессоров.