Проучить магистра (СИ)

— Как же так, господа? Неужели никто не читал сей опус? — усмехнулся и бросил на ходу: — Продолжайте. Надеюсь, корпоративная этика не заставит вас отыгрываться на чересчур умной девочке.

Защита курсового проекта Милаиной Вэллар несомненно войдёт в историю академии. Не потому, что впервые за время её существования адептка решила посвятить себя науке, скорее, из-за разразившегося скандала. После того как его величество и магистр покинули аудиторию, поднялся шум. Присутствующие жарко обсуждали открывшиеся факты. На меня никто не обращал внимания. Я почувствовала себя лишней и села на высокий табурет за кафедрой — колени подрагивали от напряжения, не каждый день приходится бросать вызов влиятельным господам.

Наконец, профессор Казим вышел вперёд и поднял руку, призывая к тишине. Повинуясь властному движению, все замерли. Он заговорил привычно громким голосом, без магических ухищрений достигавшим галёрки:

— Я бы хотел уточнить у стажёра, взявшегося курировать проект девушки, как давно он знал о несостоятельности Олеандра и почему до сих пор молчал?

Алуст успел лишь встать и открыть рот, мы с его отцом заговорили одновременно:

— Я работала самостоятельно, даже тему куратору не сообщила! — Вряд ли это оправдывало стажёра, но я в тот момент решила таким образом взять всю вину на себя.

Ректор тоже поднялся со своего места:

— Разумеется, если бы Алустон знал о грубейших ошибках в научном труде магистра, объявил об этом!

— Как же так! — возмущённо спорил Казим, — методичка по системам и множествам содержит исключительно верные формулы, стажёр исправил неточности в своей редакции!

Ректор быстрым движением потёр лоб, собираясь возражать, но его опередил Алуст:

— Позволь, отец, я сам. — Он подошёл, встал рядом со мной. — Обратите внимание на стиль работы адептки Вэллар. У неё многим следует поучиться, в том числе и мне. Признаюсь, не открывал диссертацию магистра ни сейчас, ни раньше. Увы.

— А как же брошюра? — выкрикнул с заднего ряда библиотекарь.

— Когда я учился на втором курсе, системы и множества преподавал магистр Сайнс. Как-то он поймал меня на том, что выполняю отчёты по лабораторным не только для себя, но и для товарищей, — Алуст улыбнулся приятным воспоминаниям. — Учитель не стал наказывать нас, а поручил разработать методичку по предмету.

— Хотите сказать, что диссертация не была основой для этого? Почему же ссылаетесь на неё? — уточнил Казим.

— Я был уверен, что работаю по материалам исследований Олеандра. Сайнс передал мне черновики, сказав, что это и есть будущая диссертация. Странно было бы не ссылаться на неё.

Тут уже я не выдержала и подала голос:

— В черновиках не было упущений, обнаруженных в окончательном варианте?

Алуст отрицательно покачал головой и развёл руками, обращаясь к удивлённым мужчинам. Ректор, откровенно переживавший за сына, поспешил прервать обсуждения, произнёс поздравительную речь — довольно формально — и пригласил меня и моего куратора, а также членов учёного совета отпраздновать событие в малом банкетном зале. Вот уж чего мне совершенно не хотелось!

Я предпочла бы заняться своим возвращением на Землю. Тем более что Алуст, когда разговор зашёл об этом, помрачнел и признался, что есть некоторые новости, о которых он пока не хочет распространяться.

— Это ещё почему? — довольно резко спросила я.

— Там пока нет подробностей. Когда выясню всё до конца, обязательно расскажу.

Как это называется? Увы, я не успела ни остановить нырнувшего в лифт стажёра, ни кинуться за ним. Путь преградил профессор Казим.

— Блестяще! Смело! — хвалил он меня, ведя под руку к банкетному залу. — Я восхищён вами, адептка Вэллар! И счастлив быть вашим коллегой.

Особых оснований для восторгов я не видела, но спорить не стала — себе дороже.

В банкетном зале было людно. К учёным присоединились их супруги — дамы разных возрастов, бросавшие на меня завистливые взгляды. На моё счастье здесь же оказалась Паула, присланная Алустом. Подруга ловко отвлекала от меня лишнее внимание, с энтузиазмом поддерживая любое услышанное высказывание. Негатива не было. Во всяком случае, упрёков и замечаний вслух никто не произносил. Выдержав минут пятнадцать, пока меня перестали замечать, я осторожно двинулась к выходу. Успела даже распланировать, как забегу в просмотровую и сама увижу, что такого Алуст обнаружил в земном интернете. Голос ректора прозвучал, как телефонный звонок посреди ночи:

— Вэллар! Заскучали в толпе? — Старший Диор будто караулил меня на пути к лифтовому холлу.

— Э-э-э-э… я бы хотела отойти ненадолго…

Собралась выдать версию о дамской комнате, но не успела.

— Уделите мне пять минут драгоценного времени? — он повёл рукой в сторону галереи.

— Отчего же не уделить, — вздохнула я, — давайте прогуляемся.

Пока мы не удалились достаточно, чтобы не слышать музыки и голосов, ректор шёл молча. Я ждала проработку типа той, что устроила Клеопа, даже приготовила ответ, мол, ваш сын совершенно не интересует меня как мужчина, промывайте мозги её высочеству Золотисе, а моё дело — сторона. Но разговор повернул в другом направлении.