Провал гитлеровского наступления на Москву

К началу декабря битва за Москву приняла особо острый характер. Советские войска вели кровопролитные сражения на дмитровском, клинско-солнечногорском, истринском и звенигородском направлениях. В районе Тулы также шли ожесточенные бои. 1 декабря 50-я армия частью сил во взаимодействии с 238-й дивизией 49-й армии продолжала контратаки на правом фланге. В то же время 31-я кавалерийская дивизия, активно действовавшая в тылу мордвесской группировки противника, нарушила ее коммуникации. Маневр 31-й кавалерийской дивизии во многом содействовал 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу генерала П. А. Белова, наступление которого успешно развивалось к югу от Каширы.

В свою очередь враг яростно рвался на шоссе Тула - Серпухов, чтобы полностью окружить Тулу. 2 - 3 декабря его 3-й и 4-й танковым дивизиям удалось выйти в район села Ревякино. Единственная железнодорожная магистраль, связывающая Тулу со столицей, по которой шло снабжение города и 50-й армии, оказалась перерезанной. Правда, у нас оставалась шоссейная дорога, проходившая западнее Ревякина. Автотранспорт доставлял по ней нашим войскам и осажденной Туле вооружение, боеприпасы, продовольствие, различное военное имущество, обмундирование, медикаменты. Но враг прилагал все силы, чтобы лишить нас и этой дороги.

Тем не менее защитники Тулы и в этой тяжелой обстановке ни на минуту не теряли веру в способность выстоять в битве за Тулу и победить. Эта внутренняя убежденность помогала нам легче переносить суровые испытания тех дней. И все же я понимал, что необходимо предпринять решительные меры. Командный пункт армии в Туле. Срочно созвал заседание Военного совета. Присутствуют на нем члены совета тт. Сорокин и Жаворонков, полковник Аргунов, генерал-майор Попов, начальник артиллерии армии полковник Леселидзе, командир 154-й дивизии генерал-майор Фоканов и командир 217-й дивизии комбриг Трубников, члены городского комитета обороны, несколько офицеров оперативного отдела штаба армии.

Обсуждаем обстановку. Все смотрят на большую карту, висящую на стене, по которой я вожу указкой, обращая внимание на наиболее опасные участки в обороне. Одно совершенно ясно: нужно обязательно разгромить противника, прорвавшегося в район Ревякино. От выполнения этой первоочередной задачи во многом будет зависеть дальнейший ход боев за Тулу.

Неожиданно скрипнула дверь. Вошел дежурный офицер и вручил мне телеграмму. Командующий фронтом сообщал: 340-я стрелковая дивизия полковника С. С. Мартиросяна, свежая, полнокровная, передана в нашу армию. Новость приятная. Зачитал телеграмму.

Выступает полковник Леселидзе.

- Считаю, что нам следует лучше использовать приданные три дивизиона гвардейских минометов РС, - доказывает он.

- Что вы предлагаете?

- Нужно, чтобы они действовали более энергично, чаще меняли позиции, отвечает он. - У противника следует создать мнение, что у нас не три дивизиона, а вдвое, может, и втрое больше. Кроме того, необходимо улучшить разведку, всегда знать, где враг накапливается для атаки, и использовать минометы на этих участках.

Его предложение одобрено и принято.

Выступают другие товарищи. Каждый предлагает что-то новое, и все это вместе взятое направлено на одно: сдержать натиск врага, перемолоть побольше его сил, ликвидировать угрозу окружения Тулы. Приятно сознавать, что среди моих помощников в это трудное для армии время нет равнодушных, каждый проявляет разумную инициативу. Слушая участников совещания, их рекомендации, я все более убеждался в том, что для нас лучшей формой обороны является контрудар против каширской группировки противника, охватывающей Тулу с северо-востока. Постепенно вырисовывается план операции. Новая дивизия Мартиросяна и 217-я дивизия нанесут с разных направлений удар на Торхово. Часть сил 413-й дивизии атакуют с юга Колодезную, а 31-я кавалерийская дивизия поведет наступление в направлении села Волынцево. Свое решение тут же излагаю Военному совету, и оно одобряется единогласно.

Далее я говорю о необходимости усилить сопротивление войскам противника, охватывающим Тулу с северо-запада. Объявляю, что для координации действий наших частей и соединений в этом направлении с частями 49-й армии мною принято решение в район Лаптева выслать оперативную группу во главе с генерал-майором Поповым.

После заседания Военного совета армии, когда нас в комнате осталось трое Сорокин, Жаворонков и я. Сорокин предложил от имени Военного совета написать обращение к войскам армии, чтобы морально поддержать их, поднять боевой дух и наступательный порыв. Жаворонков заметил:

- Обращение следует адресовать не только войскам армии, но и трудящимся Тулы, всем ее защитникам.

- Правильная мысль. Предлагаю тт. Сорокину и Жаворонкову подготовить текст обращения.