Провалившийся в прошлое

По отношению к ней он применил ровно ту же самую методику, которую применяли по отношению к нему самому ещё в раннем детстве его отец и дед Максим, которого соседи чуть ли не любовно называли хитрым куркулём. Относясь к ней как к равной, да к тому же с любовью и уважением, в каком-то смысле Митяй видел в ней ещё ребёнка, которого нужно воспитывать, и он, делая в её присутствии какую-нибудь работу, а Таня не отходила от него ни на шаг, подробно объяснял, что делает, каким станет его следующее действие и что в итоге получится, да при этом ещё и не ленился повторять это по несколько раз. Когда-то, будучи ещё совсем маленьким пацанчиком, Митяйка с нетерпением ждал выходных, ведь отец их все полностью посвящал только ему одному и всему учил. Теперь он с точно таким же терпением учил ведлу Таншу самым простым вещам. Здоровье у доисторической охотницы было на зависть космонавтам и профессиональным спасателям, и единственным её недугом, как вскоре выяснил Митяй, оказался самый банальный гельминтоз. У него имелось несколько упаковок пиперазина и даже декариса, но он поступил проще – дал девушке большую миску тыквенных семечек и велел их съесть с чесноком. После третьей миски та забыла о всех своих неприятностях. Тане нравились и чеснок, и лук, и приправы, которые заготовил на зиму её мудрый и запасливый ведар, да и картошку, не говоря уже о сладких клубнях топинамбура, она трескала за милую душу, но когда охотница узнала, что всё это они вырастят на огороде, равно как и зерно, то пришла в необычайное возбуждение. Если раньше, когда она вместе с Митяем копала канаву, в её прекрасных серых, с синей поволокой глазах стояла всемирная тоска и девушка делала это через силу, то теперь рыла канавки для орошения с невиданным энтузиазмом. Пожалуй, так он мог спокойно впрячь её в плуг и обойтись без Ижика, однако не стал этого делать, а быстро вспахал под огороды и посевы зерновых, а также льна и, самое главное, сахарной свёклы добрых тридцать гектаров земли, на что у него ушло всего восемь дней, правда, и работал он с утра и дотемна, с огоньком, ведь теперь ему было для кого пахать землю и сажать огород.

С точно таким же восторгом, с каким девушка подравнивала пропаханные Митяем канавки, рано по весне Таня помогала ему высаживать в почву уже изрядно подросшие саженцы, высота некоторых достигала двух метров, и они имели по несколько веточек, а абрикосы, вишня и черешня могли сдуру даже зацвести. Разумеется, только потому, что ведар объяснил ей, что из них вырастут такие вкусные сухофрукты, которых у него осталось всего ничего. С ещё большим обожанием и заботой, когда окончательно потеплело, они завершили сев зерновых и приступили к посадке овощных культур, Таня помогала высаживать маленькие кустики клубники. Митяй очень долго не прикасался к трём литровым банкам этого лакомства и все три скормил своей ученице, а потому та уже знала, чего ей ждать от ста сорока двух маленьких клубничных кустиков. С той поры, как ведар объяснил ей, что огород нужно поливать и пропалывать, он забыл о нём. Едва только проснувшись, Таня, даже не умывшись и не позавтракав, бежала на огород, чтобы посмотреть, как растёт на грядках вкусная еда.

А вскоре у Митяя появилось куда больше забот, чем прежде, и произошло это после того, как он, предварительно давая каждому борову по большому глиняному чану корма с самогоном, дожидался того момента, когда животное валилось с ног, загружал его в тележку и отвозил на бойню, где боров, не приходя в сознание, отбрасывал копыта.

Сначала Таня не поняла, что он делает и почему боров засыпает так быстро. Митяй, не вдаваясь в подробности, объяснил ей тот простой факт, что если борову перерезать во сне сонную артерию и из него вытечет вся кровь, то его мясо сделается особенно вкусным. Ведла сразу же всё просекла про адреналин и особенно про яйца, которых боровы были лишены опытной рукой её ведара. Однако окончательно она прочувствовала тему тогда, когда Митяй, забив боровов, освежевал их, срезал с туш толстые, в полторы ладони, куски сала, лишь немного засолил, а потом, аккуратно разобрав ливер и промыв кишки, принялся прокручивать мясо нескольких сортов через изготовленную им мясорубку и делать сырокопчёные твёрдые колбасы с чесночком, душистым перчиком и кориандром. Всё остальное мясо, а также остаток рыбы Митяй погнал на консервы, правда, закатывал он их в пятилитровые глазурованные керамические банки. И колбас, и консервов он наделал очень много, чтобы повесить и заложить их в леднике на длительное хранение. Доисторическая охотница чуть с ума не сошла, узнав, что если они будут регулярно менять в леднике лёд, чтобы не заводился дурной запах, то колбаса пролежит до следующей весны, хотя её, конечно, нужно было коптить под зиму, но наличие ледника всё упрощало, а вот консервы с гарантией не протухнут даже до третьей весны.